в восточном стиле
Мама любила шелковую вышивку на них, помнишь?
Мраморная крошка, осколки стекла и щепки хрустели под подошвами. Яра уронила голову и уткнулась лбом в шершавые доски, поднимая маленькие облачка пыли при каждом выдохе. Ее холодные влажные пальцы заскользили по корпусу телефона в кармане, прежде чем удалось его вытащить и отправить отцу пару сообщений, полных ужаса и ошибок, так и оставшихся непрочитанными. Как и те, которые она отправила Феде.
Пульс скакал, как сумасшедший, шум крови в ушах нарастал, набирал обороты внутри ее головы, подобно турбинам, заслоняя собой все остальные звуки, не выплескиваясь наружу, но все пребывая и пребывая, заполняя все внутри вязкой темной мутью. Муть эта тяжелила ноги и руки, заковывая в какое-то оцепенение, заставляя повторять по кругу одни и те же мысли.
Почему Федя впустил их? Куда он ушел? Где отец?
Было темно, только свет с улицы разбивает черноту, создавая изменчивые многослойные тени. В попытке сконцентрироваться и заставить себя хоть что-то придумать, она с силой нажала на солнечное сплетение, тут же отозвавшееся тупой болью. Цепляясь за эту боль, мешающую соскользнуть обратно в бесконечную карусель однообразных вопросов, Яра зажмурилась – зрение в таком деле только помешает, и мазнула пальцами под носом, собирая набежавшую кровь. Сжав от усилия зубы, она вытянула дрожащую руку, касаясь густой тени на стыке стены и пола, и на протяжном медленном выдохе, послала осторожный магический импульс к кончикам пальцев. Тень тут же любопытным зверем ткнулась ей в ладонь, прошлась по коже, дочиста слизав кровь, и бесшумной бархатной волной утекла вниз по ступеням, дробясь на паркете и перетекая почти невидимыми глазу движениями. Там она мягко упала в темноту под лестницей и, слившись с ней, перестала быть различима. Но Яра знала, чувствовала, как та тонким ручейком потекла вдоль стен, поглощая на своем пути все встречные тени, становясь гуще и шире. Тянуть из себя магию медленно, держа постоянный темп, было сложно, хоть бы ее вообще хватило, но держать сознание в ясности и концентрации – еще сложнее. Яра скрипнула зубами и сильнее надавила на ушиб. Нельзя торопиться, нельзя дать себя обнаружить, нельзя, чтобы кто-то увидел даже крохотное колебание темноты вокруг.
Второй колдун осмотрел кухню и вернулся в холл, его вкрадчивые шаги мягко прошелестели и затихли почти в центре комнаты. Яра снова беззвучно выругалась – теперь ему достаточно лишь поднять голову и приглядеться, чтобы увидеть ее. Колдун с винтовкой тоже прекратил кружить и замер где-то неподалеку. Они неслышно о чем-то переговаривались, не обращая внимания на густеющую темноту. Тень наполняла комнату слишком медленно – мышцы в вытянутой руке начало жечь от напряжения, а сама рука затряслась, размазывая по полу смешанную с пылью кровь. Если хотя бы один из них поднимет голову – ее заметят, если кто-то обратит внимание на тени – ее заметят, если кто-то ступит на лестницу – ее заметят. Тень ее заскользила быстрее вдоль