голову, смотрит женщине в глаза.
– Так приведите того, кто может, – холодно бросает она. Медсестра отводит взгляд и хмурится. Внутри Юдей бушует ураган. Почему она… так разговаривает с этой женщиной? Она ведь не сделала ей ничего плохого. Откуда этот тон и эта надменность, так похожая на…
«Ты не она!»
Чтобы отвлечься Юдей вновь пускает взгляд прогуляться по скудному интерьеру палаты. Над кроватью она с удивлением замечает большое прямоугольное зеркало, больше напоминающее окно.
«Оно было там всё время? – думает женщина. – Конечно да, не могло же оно появиться только что».
>>>
– Она же нас не видит? – спрашивает Реза, когда взгляд Юдей Морав упирается в зеркало. Хак хмыкает в ответ, продолжая наблюдать за девчонкой.
«Что-то в ней есть», – думает она, и эта мысль одновременно приятна и пугает. То предвкушение, когда видишь перед собой подарки и готовишься их открыть. Хак давно не получала подарков, если не считать неприятные повороты судьбы вроде чудовищной формы артрита, который прямо сейчас превращает её суставы в ноющие очаги боли. Доктора пробуют найти лекарство, но охотница не питает иллюзий.
«Пара лет, может быть пять, – выдал прогноз главврач госпиталя. – Это при условии, что мои экспериментальные препараты сработают как нужно. Без лечения – максимум год».
Хак никому не рассказывает о строго очерченном сроке, да и кому ей открываться? Конечно, Хэш бы её выслушал, а потом весь извёлся, пытаясь придумать способ спасти от неизбежного. Он всегда был таким, с самого первого дня, только тогда никто этого не понял, кроме неё. Потому она и смогла пробиться сквозь толстую стену отчуждения, которую мальчишка из другого мира выстроил между собой и людьми. И будь хоть какой-то шанс, она бы воспользовалась упёртостью Хэша, но то, что сжирает её, родом не из Хаолама. Вряд ли по этому миру бродит ещё один мутант, хлебнувший лимфы кизеримов.
– Это не то чтобы проверенная технология, – бурчит Реза в ответ на реакцию Хак.
– Элоим, дай мне терпения, – шепчет под нос охотница, впрочем так, чтобы ибтахин услышал. – В СЛИМе все технологии непроверенные. Включая меня. Пора бы уже привыкнуть, Ипор!
Реза хмуро смотрит на Хак, а та в ответ улыбается. Ну сколько можно! Да, ибтахины отвечают за безопасность СЛИМа, следят, чтобы ни один даже самый мелкий слух не просочился наружу, что с каждым годом делать всё сложнее. Аппетиты лаборатории растут, штат увеличивается, ибтахинам приходится полагаться на «непроверенную» технологию корректировки памяти. Хак часто бывает смешно от непроходящей серьёзности Реза, от того, что он смотрит на мир вокруг исключительно враждебно, всегда подозревая людей – и своих, и чужих – в коварстве.
Ибтахин, наконец, отворачивается, раскрывает блокнот на чистой странице и начинает что-то быстро-быстро писать.
«Очередной отчёт лояльности, – с пренебрежение думает Хак. – Как Мадан ещё не захлебнулся в этих бреднях?»
– Когда