зашлись,
Всечервленые гвозди терзают кресты,
С коих мы до Суда не взнеслись.
Всюду черный осинник мерещится нам
И томительно длятся века,
Терневые короны остались лгунам,
Воля царская в смерти жалка.
Все собиты давно, что ж ироды хрипят,
Что младенчиков тризнят в нощи,
И над златом коронным трясутся-не спят,
Кровь лия на косые лучи.
«Во какой же душа пребывала извечной юдоли…»
Во какой же душа пребывала извечной юдоли,
Где скиталась она, яко странница, где обрелась,
Если в чадных огнях не восчувствует дьявольской боли,
За кровавым ребром вопиет, юродиво слезясь.
Либо свет-ангелки завлекали ея христарадно
Белы косточки мыть да плести голубые венки,
Либо звали ея, причащались-пытали нещадно
Дьяволиц череды, чье веселие паче тоски.
Забывали почто, а ведь ныне о плачущем Боге
И упомнили вдруг, всеболезно скитаясь в полях.
Василисушка, встань из могилки своей при дороге,
К воскресенью кажи хоть перстами костлявыми шлях.
Поздно слезоньки лить как скитанья блажные прервали —
И положит Господь на чело мне худую ладонь,
Кровью мы упились, во потеху одну раздували
Измогильной своей бездыханностью звездный огонь.
«Да, теперь я свободен, – промолвил Христос…»
Да, теперь я свободен, – промолвил Христос
И сладчайшие усны сомкнулись навеки.
Не успеявши слышать последний вопрос,
Волен Он и вокруг мя одни человеки.
Зрели мы, как рожениц срезали плоды
И диавол-исчад ставил бас фарисею,
Как чернили в аду пресвятые лады,
Забивали крушницею рот Моисею.
Не простили и слова нам, Сыне, с Тобой,
Напасли серебра да пустили на гвозди.
Сотрясают дорожия темной божбой
Ан гниют в вертоградах червленые грозди.
Бурлаками прошли мы до врат площадных,
Волочили кресты и садовые святцы,
Упасали в дороге младенцев грудных
Да за ними с удавкой бегли святотатцы.
Что за хищная стая теперь собралась
И толкует превратно высокие речи,
Богоматерь почто от Сынка отреклась,
Чье вино во трапезной алкают предтечи?
Где ж ловцы человеков – гибеют оне,
Объедают венцы их голодные козы.
Ах, Господь, красовался Ты в бледном огне
Как с Христом изливал я кровавые слезы.
«Возложи мне на вежды венки…»
Возложи мне на вежды венки,
Выбрось розы в могильную глину,
От своей желтозвездной тоски
Отдели через смерть сердцевину.
Желть капрейская станет гореть,
Хватит цветности этой с избытком,
Сколь одесным нельзя умереть,
Их упоят лазурным напитком.
И откуда эпистолы шли
Чермным