храм и узрят и нем бездну одну.
Все звучали надрывные речитативы
И литании тяжки гнели алтари.
За торжественность мук и благие порывы
Нас в карьерную цвиль окунули псари.
Восскорби, ибо разве рыданья сохранны
Пред небесной свободой от псовых потрав,
И уже грозовые сады бездыханны
И понуры лучи гробовых переправ.
Здесь помимо снегов ничего не приметим,
На державных щитах, в латах смерти – как есть
Ледяными слезами позвездно осветим
Те истлевшие стяги погибших за честь.
Лишь успение неотделимо от славы,
Свято наше истленье, а в царстве теней
Не прожечь и каленою сталью державы
Вежд, налитых понтонною кровью огней.
«Гвоздей не станется кровавых…»
Гвоздей не станется кровавых
И мы двуперстия вознимем,
Нет о помине ясноправых,
А всё цвета благие имем.
Им весело глумиться в тризне,
Царя Христоса лихославить,
Багрец искати на старизне
И тще витийственно лукавить.
Но будет время – приидете
К столам, где нощно пировали,
И те явятся во золоте,
Кого шипами совивали.
«Давай в Его поправим волосах…»
Давай в Его поправим волосах
Терновые колючки и цветки.
Сколь жалки ангелочки в небесах,
Сплетающие кровью лепестки.
Почто Господе гнилостный венок
Надеть на Сына милого велел,
Спаситель на миру был одинок,
Никто Его тогда не пожалел.
Христос, Тебя споили беленой,
А смерть была красна да весела,
За Богом, как за каменной стеной,
Ты цвел, она Тебя и погребла.
И сами здесь давали мы зарок,
Сыночка восхотели отыскать.
Пресекся этой жизни ручеек,
Чего гнилой уж кровушкой плескать.
К прекрасному Христосу подойти
Решилась только смертонька одна.
Не мог ей никого Он предпочти,
И свадьба их всеприсная черна.
Но истинно измертвым говорю,
И сам я не дошел до алтарей,
Поднесли иудейскому Царю
Терницу за невенчаных царей.
И был венец безбрачия тяжел
И выплетен из розочек двоим,
И мальчик Иисус тогда пришел
За смертию своей в Ершалаим.
«За то – со тернием ходили…»
За то – со тернием ходили,
Были во муках высоки,
Нас в балахоны обрядили
И шутовские колпаки.
И где серебренные кольца,
И где нательные кресты,
Молчит серебро колокольца
И мы, как звоны, излиты.
Ах, это вервие сонимут,
Нас и пожалуют одних,
Цветочков мертвые не имут,
А мы воскреснем лишь о них.
Тупик
Золотое