как в старину в бальных залах», – представляя пожилых лакеев с длинными пейсами и во фраках, гасящих свечи медными колпачками на длинных ручках. Потолок был тоже из дерева, со встроенными матовыми светильниками, излучающими мягкий приглушённый свет. Зал был почти пуст, во всяком случае, в нашем крыле, а в соседнем, за колоннами, посетители занимали два столика, тоже у окна.
Селивёрстов закончил разговор и наконец повернулся ко мне.
– Всё в порядке. За вас! – произнёс он серьёзно, коснувшись моего бокала пузатой коньячной рюмкой.
– Спасибо, – сказала я и отхлебнула немного мартини. Он тоже сделал маленький глоток и с явным удовольствием скользнул по мне глазами.
– Вы замечательно выглядите, – сказал он и, слегка отбросив полы пиджака, откинулся на спинку стула, продолжая разглядывать меня.
– Спасибо, – смущённо кивнула я, снова утыкаясь в спасительный бокал мартини. Интересно, на что я рассчитывала, соглашаясь встретиться с ним, если уже сразу не знаю, куда девать себя от простого сказанного им дежурного комплимента.
Я подняла глаза и наткнулась на его весёлый взгляд. Он явно чувствовал себя вполне расслабленно. Я решила взять себя наконец в руки и храбро встретилась с ним глазами.
– Как вам здесь нравится? – спросил он, с улыбкой поймав мой взгляд.
– Очень мило, – тут же отозвалась я, стараясь не робеть от мягкого излучения его глаз.
Он кивнул.
– Да, здесь довольно приятно, и кухня отличная. Я частенько ужинаю в этом ресторане, а иногда провожу деловые встречи.
– Вот как сегодня, – торопливо проговорила я, стараясь не встречаться с ним глазами.
Он слегка пошевелил бровями, явно желая улыбнуться, но потом, очевидно, передумал.
– Полагаю, что вы правы только отчасти, – сказал он серьёзно, и я снова внутренне сжалась от того, каким тоном были произнесены эти слова. – Я вовсе не планировал считать нашу сегодняшнюю встречу деловым ужином, для этого я, пожалуй, слишком устал за эти дни. Хотелось бы немного отдохнуть, – завершил он, снова берясь за коньячную рюмку.
«А что он, интересно, планировал? Впрочем, мне совершенно незачем строить иллюзии по поводу его истинных намерений. И хотя пока он ведёт себя абсолютно безупречно, расслабляться вовсе не следует. Сейчас самое главное – решить все вопросы по поводу работы, а там видно будет…»
– Но, тем не менее, мы можем наконец спокойно поговорить и о делах, – продолжил Георгий, словно подслушав мои мысли. – Итак, значит, наша работа. Почему вы избрали это поприще? Увлекаетесь рекламой?
– Что вы, терпеть её не могу! – тут же похвасталась я беспросветной дуростью и, спохватившись, прижала руку к губам.
В эту секунду я опять услышала его низкий глубокий смех, и у меня снова побежали по спине уже порядком осточертевшие мурашки.
– То есть, я хочу сказать, что… – начала плести я. – В том смысле, что… просто мне нужна была работа, и Лёвик…
Селивёрстов продолжал смеяться, от чего я почувствовала, что