восемнадцатого», – говорит один из самых остроумных историков философии.3 И «что он является философским реформатором нашего века, что в нем коренятся все системы современности», – прямо и открыто признают даже его противники.4 Пожалуй, естественно упомянуть часто цитируемую эпиграмму ШИЛЛЕРА на Канта:
Как один богач может накормить столько нищих!
Установлено! – Когда короли строят, крестьянам есть чем заняться.
Однако я хотел бы прямо отметить, что в этом distich [двучастном – wp], как по времени написания, так и особенно по содержанию, только JÄSCHE, BECK, BOUTERWECK, KRUG и др, также REINHOLD, т.е. те подчиненные [подвластные, зависимые – wp] головы, нахватавшиеся внешней формальности кантовской доктрины, которые особенно называли себя кантианцами, поскольку их главной категорией было «autos epha» [вождь заговорил – wp]. С другой стороны, те, на кого мы только что обращали внимание и чьи системы до сих пор называли философией XIX века, а именно: Фихте, Шеллинг, Гегель, Гербарт, Фриз и Шопенгауэр, должны быть признаны великими архитекторами. С одной стороны, они настолько зависят от философии Канта, что без нее они были бы не только непонятны, но и невозможны, но с другой стороны, они так далеко и так по-разному развили последствия этой общей основной доктрины, что их следует рассматривать как независимых мыслителей.
В соответствии со своими различными концепциями критики, они объединяются в четыре основных направления, которые мы назовем, пока что, для того, чтобы дать этому вопросу название, идеалистическим, реалистическим, эмпирическим и трансцендентальным; названия, которые, вероятно, найдут свое оправдание в ходе этого трактата. Идеалистическую теорию представляют Фихте, Шеллинг и Гегель, реалистическую – Гербарт, эмпирическую – Фриз, трансцендентальную – Шопенгауэр. Чтобы предупредить возможные возражения, мы хотим прямо здесь доказать, что их зависимость от Канта не просто приписывается им со стороны, но признается ими самими; и это, вероятно, лучше всего сделать их собственными словами:
Фихте, основатель идеалистического движения, чьей философии непосредственно следовал Шеллинг, и от которого в свою очередь отталкивался Гегель, заявил: «Он знал, что никогда не сможет сказать ничего такого, на что Кант уже не указал прямо или косвенно, более ясно или более скрыто».5
ГЕРБАРТ фактически признает: «Одним словом, автор – [т.е. я] кантианец».6
ФРИЗ «находит для своей цели наиболее содержательную предварительную работу „в „Критике разума“ Канта, этих первых философских шедеврах“».7
В заключение ШОПЕНГАУЭР говорит: «Философия Канта – единственная философия, основательное знакомство с которой практически предполагает то, что будет здесь представлено. – Ибо учение Канта производит в каждой голове, усвоившей его, столь значительное