с последним и в чем оно начинает расходиться. Поэтому за каждым из них, как и перед самой кантовской философией, нужно внимательно следить, чисто объективно излагать, при этом очень важно, чтобы мы пока нисколько не вмешивались в критику, а вели себя как беспристрастные судьи, чисто пассивно, молча слушая. – Но как долго? Излагать всю систему каждого из них было бы довольно утомительно. Но это даже не требует беспристрастности и справедливости. Ведь если мы ранее обнаружили ошибку в рассуждениях Канта, то при рассмотрении каждой дочерней системы мы должны будем лишь абстрагироваться от знания этой ошибки, пока не получим ясного убеждения в том, насколько она следует неизменной фундаментальной доктрине, в чем отклоняется от нее и в каком направлении продолжает развиваться самостоятельно. Но тогда мы будем вправе задать вопрос:
Как эта философия связана с этой ошибкой?
В этом отношении возможны три варианта:
Либо существующая система не признает ошибку как таковую, и оставляет ее нетронутой;
Либо она признает ее как ошибку, но не знает, как ее устранить, и поэтому не исправляет философию Канта в этом вопросе;
Или, наконец, она признает ошибку, устраняет ее и тем самым исправляет философию Канта. Если бы этот последний случай имел место где-либо, наш вопрос был бы достаточно решен. Но если имеет место один из первых двух случаев, мы будем вправе оставить данную систему и вернуться к Канту.
Таково простое руководство нашего критического исследования.
Когда мы рассматриваем эти три случая, изложенные скупыми словами, кажется, что второй случай едва ли можно себе представить. Ведь если бы философ столь выдающихся качеств, каким, несомненно, является каждый из вышеупомянутых, однажды обнаружил такую ошибку, такое голое несоответствие в системе, из которой он, по общему признанию, исходит, – как бы он мог пройти мимо нее, не исправив ее в этом пункте? – А ведь даже два самых выдающихся преемника КАНТА именно так и поступают! Подумайте только, что в истории человеческой интеллектуальной деятельности совсем не редкость, когда выдающиеся люди живут в твердом убеждении, что они все улучшили в ошибках своих предшественников, в то время как либо, то или другое ускользнуло от их внимания, либо же тот ущерб, который, как они думали, они излечили, внезапно появился в другом месте. Более того, нет ничего более естественного, чем забывать о кажущемся малым рядом с кажущимся большим. И пока восторженный мореплаватель с понятной беспечностью любуется раскинувшимся перед ним великолепным пейзажем, возможно, один единственный выветрившийся камень становится причиной того, что в следующее мгновение он сам, а вместе с ним и все божественные мысли низвергаются с небес энтузиазма в весьма материальные глубины. Соблюдалась ли до сих пор кем-либо третья, единственно правильная процедура, мы пока не хотим здесь раскрывать,