прищурился, отчего стал выглядеть ещё хитрее, чем раньше, и растаял в воздухе.
Я открыл глаза. Было еще темно, я лежал дома на своем старом продавленном диване, вещи раскиданы по полу, ужасно хочется пить, голова кружится, кровь во всем организме как—будто чужая и её бег сильно подгоняется чем-то, пульс колотится в висках. Пришлось заставить себя встать, открыть настежь окно и доползти до кухни. К моей великой радости, в пустом холодильнике нашлась одинокая, наполовину полная двухлитровая бутылка с минеральной водой, я не стал заморачиваться с поиском стаканов и напился из горла. Посмотрел на часы – половина седьмого утра.
Вчерашний вечер вспоминался отдельными эпизодами как какое-то авторское психоделическое кино. Вот мы выпили на брудершафт, и Зосимыч по русскому обычаю троекратно расцеловал меня в щёки, пахнув даже сквозь плотную алкогольно-табачную атмосферу кафе-бара убийственной «Примой». Вот мы громко спорим о чём-то и бармен, подойдя к нашей кабинке, вежливо, но настойчиво просит вести себя тише. Вот Зосимыч пьёт с локтя, а потом задумчиво подперев подбородок рукой, рассказывает вполголоса о своей семье, о жене и дочке, о тесте с тёщей. Вот мы ведём задушевный разговор о смысле жизни, предназначении, судьбе, и Зосимыч всё расспрашивает, зачем я работать в прокуратуру пошёл. Так и не помню, что ему ответил.
Вот я провожаю Зосимыча домой, точнее, практически волоку на себе, что не мешает нам в два дурных голоса распевать: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» Вот дверь его квартиры, слава богу, недалеко от моего дома, напуганное и расстроенное лицо зосимычевской жены, Ольга, кажется, её зовут. Вот я бреду домой тихой пустынной ночной улицей, а с неба валит снег и кажется, что я один, совсем-совсем один в целой Вселенной.
Я смотрел в окно. Снег перестал, и бывшее ещё минуту назад чёрным небо начинало наливаться чуть заметной утренней синевой. Ну и ладно. Стыд глаза не выест. Всё хорошо, что хорошо кончается. Какие там еще есть на этот счет поговорки? Что помогает с утра залечить похмельную голову и совесть, если нет рассола и аспирина? Правильно, пиво! Интересно, во сколько здесь открываются ларьки. Я сел на свой проваленный диван со смятыми, перекрученными тряпками – слабым подобием постели, дотянулся до пульта и включил телевизор.
Субботнее утро выдалось во всех отношениях «благостным», как было принято говорить в кругу моих самарских приятелей. Я купил в «комке» пару бутылок пива, одну из которых выпил залпом прямо на пороге магазинчика, к пиву немного соленых орешков, и отправился бесцельно шляться по городку. Стояла весьма приятная погода: выпавший вчера снег игриво отражал разноцветной россыпью лучи капризного зимнего солнца, деревья, сверху донизу усыпанные белым, склонили под тяжестью ветки, по очереди распрямляя те из них, снежный покров на которых подтаял на солнце и стекал вниз крупными каплями. Снег лип к подошвам и не давал кроссовкам скользить, что делало особенно приятной неторопливую прогулку,