было то, что девушка давно заметила мое навязчивое присутствие и теперь явно направлялась ко мне. Незаметно покинуть место действия стало уже решительно невозможно. Хорошо, раз по-тихому уйти не удастся, лучше уж тогда перехватить инициативу.
– Доброе утро! – чуть радостнее, чем было уместно, сказал я, неловко пытаясь сунуть бутылку с пивом в сугроб. – Что, готовитесь к параду собачьих стоматологов?
Девушка легко и непринужденно засмеялась. Одета она была в коротенькую виниловую курточку, необычную для местного засилья кожи и недорогих мехов, расклешённые по дурацкой моде последних лет черные брючки, на голове шапка с разлетающимися до плеч «ушами», отороченная мехом. Вся её фигура выражала лёгкость и изящество, удачно подчёркнутое качественной, и явно не дешёвой одеждой. Свободной рукой девушка поправляла выбивавшиеся из-под головного убора рыжевато-русые волосы.
– Привет, меня зовут Катя, а это Джесси. Мы готовимся к выставке. Вы не могли бы нам помочь?
– Меня зовут Сергей, я бездельничаю, помочь могу, – в тон ответил я, – а что требуется?
– Да ничего особенно сложного. Я буду говорить Джесси: «покажи зубы!», а вы подходить и заглядывать к ней в пасть, как будто вы эксперт. Нужно, чтобы это делал незнакомый ей человек.
– А насколько это опасно?! У меня нет страховки и четверо детей!
Катя смотрела на меня и смеялась. У неё были совершенно чудесные чуть раскосые, (а может быть, это называется «миндалевидные», в таких вопросах я не силён) зелёного цвета глаза, я даже засомневался, не линзы ли, длинные прямые ресницы, высокий лоб и красивые пухлые губы. Не могу сказать, что я с ходу влюбился, но очарован был до глубины души.
– Это, конечно, очень опасно! – подыграла мне Катя, а Джесси посмотрела снизу виноватыми глазами. – Но мне казалось, что мужчинам нравится рисковать!
– Вам правильно казалось! – я незаметно втоптал поглубже в сугроб недопитое пиво, вытащил из пачки сигарету и воскликнул: – Готов подойти к зверю!! Ведите!
Ближайшие полчаса мы были всецело поглощены процессом. Джесси оказалась совершенно не агрессивной, а даже, наоборот, какой-то застенчивой, при моих подходах она норовила закрыть рот и тихонько бочком отойти. Взгляд её при этом делался всё более виноватым и страдальческим. Катя вместо того, чтобы успокоить несчастную колли, упорно и молча возвращала её на место и требовала от меня то громко говорить, подходя к собаке, то размахивать руками или делать другие внезапные резкие движения. Наконец Катя объявила, что Джесси замёрзла, устала и её нужно покормить, в общем, им пора домой.
– В этом доме живешь? – поинтересовался я, в процессе совместных трудов мы как-то незаметно перешли на «ты».
– Ага. Но вообще то не я, а тётка моя. Я сама из Москвы, приехала погостить, заодно и Джесси поднатаскать к выставке. Это тёткина собака. Мои дома