и их единый бог Гера.
Сюжеты картин были скрыты мягким рассеянным светом, заливавшим зал, и создавали таинственную ауру. Гидеон, как всегда наблюдательный человек, задерживался перед картиной, внимательно разглядывая ее, словно ища тайны, скрытые в мазках кисти. Тивад тем временем располагался за большим столом, размер которого соответствовал серьезности их беседы. Он наливал в кубок темно-малиновое вино, которое в тусклом свете переливалось, как река крови. Когда Гидеон, погруженный в раздумья, расстегивал одну пуговицу своего одеяния, пальцы его нежно массировали горло, Тивад не мог этого не заметить. С ноткой насмешки в голосе Тивад рылся в глубинах их общей истории. "Вспомнил былые времена?" – спрашивал он с тоскливым блеском в глазах. Гидеон, увлеченный воспоминаниями о минувших временах, поворачивался к Тиваду лицом, и лукавая улыбка искажала его губы. "Ах да, те дни были не самыми лучшими, не так ли?" Тивад, взбалтывая вино в своем кубке, говорил о прошлом с оттенком ностальгии: "На мой взгляд, лучше, чем это дерьмо с замками и слугами, предназначенными для немыслимых вещей". Гидеон на это отвечал ухмылкой, в его глазах плясали искорки юмора. "Правда? А мне, оказывается, нравятся слуги, они заставляют меня чувствовать себя особенным". Быстрым, изящным движением Тивад опустошал свой бокал с вином и ставил его на место.
"Ладно, хватит болтать, – объявил он, переходя на деловой тон. "Расскажи, что ты хотел". Гидеон, человек целеустремленный, медленно подходил к столу, наливал себе бокал вина и только после этого принимался за разговор. "Конечно… Но сначала ответь мне на один вопрос".
Тивад, вечно нетерпеливый, бросил взгляд на солнечнык часы на стене, хотя знал, что на этой тайной встрече время не имеет никакого значения.
"Не трать мое время, глупец, у меня еще много дел на сегодня". Гидеон, не останавливаясь, задал свой вопрос, в его голосе прозвучали любопытство и озабоченность, присущие только старому другу. "Ах, да, конечно же начну… Почему тогда ты позволил Джедору занять пост Верховного главнокомандующего в начале войны? Ведь отец хотел видеть тебя в этой роли".
Тивад, в глазах которого отразилось бремя сделанного выбора, со вздохом ответил: "Ты сам знаешь ответ: более умного стратега, чем Джедор, просто не существует". С этими словами он поднялся со своего места, четко обозначив свои намерения, означавшие конец их передышки в Зале Арха и неизбежное возвращение в мир политики, интриг и неопределенного будущего, которое ожидало их обоих.
Тивад пристально посмотрел в глаза Гидеону: "Если это все, то я должен идти".
Но Гидеон, ничуть не обескураженный явным отказом Тивада, продолжал с убежденностью, рожденной суровой целью. В его голосе звучала вся серьезность ситуации: "Нет, нет… Я прибыл из далеких северных земель с единственным предложением. Мы… ты и я объединимся и уничтожим Джедора".
Тивад застыл в шоке, его черты исказились от смешения эмоций. Мысль о воссоединении с Гидеоном, о совместном противостоянии надвигающейся