утром семилетний Ванька с соседнего двора поймал «на паука» судака с руку длиной у главной пристани, а некто Ржавый отнял улов. Такую наглость спускать на тормозах было нельзя, и, переодевшись в рабочую холстину, друзья с закипающим от злости Ванькой двинули искать обидчика, тот кашеварил для одной из многочисленных бригад крючников у центральной речной биржи. Шайка мальцов быстро вычислила Ржавого, который малым оказался под сажень ростом, правда, хромым.
Крючники ужинали, когда началась потеха. Серый стоял с кучей камушков в рубахе навыпуск, а Бор шёпотом отозвал «малого» в сторонку, мол разговор есть, и вдруг громко, чтобы народ слышал, спросил:
– Ты почто пацана обидел утром? Тебе чего, рыбы мало в Волге? – Бор резко толкнул рыжего верзилу в грудь, и под смех ротозеев тот через подсевшего под него шустряка грохнулся на береговую гальку, а Серый угрожающе подкинул увесистый камешек. Шайка пацанья, среди которых затесались и две девчушки, тоже вооружилась оружием пролетариата. Бригада грузчиков не встревала. На обед они ели вкуснейшую уху, но местные разбойники явно были правы. Под бросками мелких камушков Ржавый попятился к воде, а Бор продолжал:
– Тебя что, в Волге утопить? – парни начали наступать, и град камней усилился. Бежать детине стало некуда, сбоку цепи барок, и он попятился в реку. Под улюлюканье толпы Ржавого загнали по шею в воду и заставили уплыть за плотно стоящие судна. Отмщённый Ванька гордо бросил последний голыш и полез наверх крутого берега. Здесь его подозвал один из крючников, вручил десять рублей монетами и произнёс:
– Ну, без обид?
– Замётано, – важно ответил мальчуган, и, не веря своим глазам (он никогда не видел таких денег), побежал к дому под одобрительные возгласы зрителей. Ржавого на пристанях больше не видели, а опытные береговые работяги знали, что с местной мелюзгой лучше не ссориться – хлопот не оберёшься.
– Что ты днём про какую-то белую лошадь говорил? – спросил Борис у развеселившегося друга, когда они важно шествовали по постепенно пустеющей набережной.
– Не бери в голову, – ответствовал Серый, гогоча, – Ты бы видел рожу этого бугая, когда ты его толкнул.
– Погорячился я. С кем не бывает! – засмеялся самодовольно Бор, – Сегодня гуляем?
– Конечно, девчонки заждались небось.
Они пошли наряжаться…
Вдали на горизонте, в устье Мологи, мерцали зарницы, но фронт грозовых туч шёл с севера на юг и вряд ли доставал измученный дневной жарой город (Старики обычно говорили, что Волга тучам ходу не даёт. Не пропускает река), однако, часам к десяти потянуло свежестью, и спустя час заморосил дождь. Две парочки заскочили под летнюю эстраду парка, и на сцене, наконец, парни в цветах и красках представили девушкам «горячую» импровизацию, состоящую из одного акта по наказанию наглости. Пьеса имела успех, и мальчики утонули в девичьих поцелуях… Гроза прошла стороной, пару раз разразившись короткими ливнями, образуя