кивнул.
– На окне молоко, пей и приходи.
Раздевшись в предбаннике, я нырнул в жаркое нутро бани. Прилег на лавку. Только сейчас, расслабляясь под хлесткими ударами дубового веника, я ощутил на сколько был напряжен.
Время пролетело незаметно. И когда мы, напарившись, покинули баню, оказалось что на улице давно стемнело, и на чернильном небе горели летние звезды.
За вечерним чаем состоялся разговор с дедом.
– Значит ты готов? – он внимательно глядел на меня по верх исходящей паром чашки.
Я кивнул.
– Хорошо. До того как я признаю тебя учеником, можешь задавать вопросы. Я на них отвечу.
– Любые вопросы? – я отхлебнул, душистый травяной чай.
– Да. Потом время слов кончится, настанет время дел. Один вопрос – один ответ. Так что думай, о чем спрашивать.
– Кто вы?
– Человек. – Он усмехнулся.
– Вы тоже слышите голоса.
– Слышал.
– Слышали?
Он смотрел на меня.
– Чему вы будете меня учить?
– Как жить с даром.
– С каким даром?
Старик отхлебнул, исходящую паром жидкость.
– Значит, я могу избавиться от голосов?
– Можешь.
– Сколько продлиться обучение?
– Столько, сколько надо, либо столько, сколько ты выдержишь.
– Это сложно?
– Это трудно.
– Я могу уйти в любой момент?
– Можешь.
– Потом если я передумаю, я смогу сюда вернуться?
– Нет.
– Когда начнется обучение?
– Когда кончаться вопросы.
– Почему здесь я не слышу голосов?
– Здесь на десять километров, кроме лесной живности никого нет.
– А люди?
– В соседней деревеньке знают про меня, и не беспокоят, без нужды, а грибники здесь не ходят.
– Как мне жить с этим? – Я обвел руками во круг себя. – Как, смириться с гибелью моих родных, тех кого любил и… предавал. Как мне жить с этим, и зачем мне вообще жить? – Я чувствовал как боль, во много раз сильнее, чем в сломанном позвоночнике, раздирает грудь. Хотелось разодрать ее, и вырвать саднящую иглу.
– А вот это ты должен решить сам. Как жить и зачем жить.
Я сидел, уронив голову на руки. Желаний не осталось, хотелось закрыть глаза и отключиться.
– Это все?
– Да, – я через силу приподнял голову и встретился с ним глазами.
– Тогда, ученик, иди спать. Завтра рано вставать.
Разбудил он меня действительно рано. Я поежился, воздух в нетопленой избе, неприятно холодил тело. В руке Дед держал такие же, как у него штаны, через плечо были перекинуты две косы. Обыкновенные косы, которыми косят сено, даже в полумраке было видно, как блестят хищные, бритвенной заточки, острия. Подождав пока я переоденусь, он кивнул мне:
– Следуй за мной.
Выйдя из дома, мы направились к перелеску, росшему за домом. Шли молча быстрым шагом. Минут через двадцать мы вышли к огромному полю, заросшему высокой сочной травой.
– Коси. –