молоко, рвота. Между процедурами я спал. На четвертый день мой организм перестал отторгать предложенное мне питье. Старик удовлетворенно кивнул. За это время он не произнес ни слова, и мне не позволял говорить.
Эти четыре дня отняли остаток моих сил. Я лежал, бессильно откинувшись на деревянную лавку, голыми плечами ощущая гладкое дерево. Странное это было жилище: рубленное из толстых бревен, с окнами, выходящими на три стороны света, только у северной стены – беленая русская печь.
Я наслаждался тишиной в голове. Открылась дверь, из сеней в горницу вошел старик. Остановился посреди комнаты. Мне было неудобно смотреть на него, я попытался приподняться на локтях, ничего не вышло – сил не было.
– Что, странник, лучше? – в усы усмехнулся старик.
– Кто, вы? – выдавил я.
В ответ на мой вопрос он весело расхохотался.
– Мне кажется, тебя должно интересовать, ни кто я, а кто ты.
– Я не слышу голосов, почему?
– На твоем месте я бы спросил, почему ты начал слышать голоса.
Он смотрел мне прямо в глаза, я выдержал его взгляд. Старик улыбнулся:
– Ты мне нравишься. В тебе чувствуется сила. Отдыхай пока.
– Мне надо знать, что происходит. – Я не оставлял попыток сесть, но все было бесполезно.
– Все что тебе надо – это покой и сон.
Он стоял, в задумчивости покусывая ус:
– Поговорим, когда сил наберешься. Все спи. Развернувшись, он вышел из комнаты. Через пару минут я уснул…
Максим замолк, наклонился вперед, опершись руками о колени и задумчиво глядя в темноту ночи. За спиной завели свою песню цикады.
– Он объяснил тебе, что произошло? – рядом щелкнула зажигалка, в темноте затеплилась ярким огоньком сигарета.
– Что? Ах, да конечно. Без сил я пролежал почти неделю. Ел и спал. С помощью Деда выползал на солнышко. Когда я смог самостоятельно выйти на улицу, у нас со стариком состоялся разговор. Он все мне объяснил.
– Он рассказал кто он такой?
– Нет, я и не спрашивал. Меня больше интересовало, что происходит со мной.
– И что же с тобой происходило?
– Как я и предполагал, во всем виновата авария. У меня был ушиб правой стороны головы. Как раз той части мозга, которая и отвечает за всякие такие иррациональные способности.
– Многие ударяются головой, но не все становятся колдунами и экстрасенсами.
– Да не многие, просто сошлось много событий в одной точке. Удар, одновременная смерть близких людей. Это инициировало мои способности.
– И это все?
– Нет, было еще кое-что, но это не имеет отношения к делу.
– Почему ты вдруг перестал слышать голоса?
– Я не перестал, но об этом дальше.
Петр Свержин.
Девять лет назад…
…галлюцинации – голоса в моей голове? – я выжидательно смотрел на старика.
Он так и не сказал, как его зовут, велел называть себя Дедом, тем более что ему действительно было глубоко за 80, хоть по виду не скажешь.
– Нет,