нарушением компетенции спекулятивного разума. Но мы не хотим быть виновными в таком нарушении.
О ТЕОРИИ ЗРЕНИЯ
Первая глава
Si quid novisti rectus istis,
Candidus imperti; si non, his utere mecum.
Теория зрения имеет для философа двоякое значение: более узкое, психологическое, и другое, трансцендентально-философское. В этой области учения о чувственном восприятии эмпирический генезис пространственного сознания должен быть объяснен из его главного фактора. В этом заключается его психологическая значимость. Во-вторых, теоретический идеализм полагает, что в его распоряжении имеется целый арсенал самых желанных и эффективных средств защиты. Здесь кроется более общее значение. Преимущественно в первом смысле эту тему рассматривают Гербарт, Лотце, Гельмгольц и многие другие; преимущественно во втором смысле – Беркли, Шопенгауэр и, кроме многих других, я сам в своей работе «Ueber den objectiven Anblick».
Кстати, вряд ли может идти речь о строгом разделении соответствующей литературы на две строго разграниченные категории, поскольку обе точки зрения настолько непосредственно соприкасаются, более того, практически пересекаются, что – за исключением совершенно эксклюзивных специализированных монографий в области физиологической оптики – фактически ни одна из бесчисленных работ по этому предмету не придерживается исключительно одной точки зрения без какого-либо отступления и μεταβασις εις αλλο γενος.
Я вижу тела в трехмерном пространстве: от моей руки и то, что она воспринимает на ощупь, до звезд на небосводе. Из огромной сферы обзора концентрически заключена необычайно ограниченная сфера осязания. Это простейший факт опыта для всех. А что мы видим в предметах лица, если абстрагироваться от качественного материала ощущений, т.е. от цветов, света и тени? – Что мы видим в вещах в чисто экстенсивном, чисто геометрическом отношении? Человек видит каждый предмет в определенном размере, фигуре, направлении, расстоянии и положении, благодаря чему он предстает перед собой как центр видимого мира. Человек видит антропоцентрически. Но все эти характеристики меняются, отчасти внешне, отчасти реально, если либо видящий по своему желанию меняет свою точку зрения, либо это делают предметы.
Это также является несомненным фактом. Наконец, мы видим предметы с помощью их изображений, которые, согласно диоптрийным законам, возникают внутри глазного яблока на сетчатке. Если глазное яблоко с его диоптрическим аппаратом, если сетчатка и изображение на ней отсутствуют, то при внутреннем возбуждении torvus optieus, например при сильном приливе крови, еще могут быть пробуждены световые ощущения, которые принято называть χατ εξοχην «субъективными» явлениями лица; но восприятие внешнего мира теряется. Теперь речь уже не идет о непосредственном опыте, поскольку никто не видит своего глаза, его сетчатки, его зрения. В этом нас убеждают отчасти наблюдения за другими, отчасти умозаключения