другими, например, с метафизикой Платона, Беркли, Гербарта, Шопенгауэра, Лотце и т. д. Такие вещи просто неизвестны. Это может быть так, а может и не быть. Там, где наше строгое познание подходит к концу, эстетические склонности и отчасти моральные убеждения стремятся бросить в повозку последний груз. Если же полностью пренебречь такими уже не теоретически научными факторами нашей концепции мира и вспомнить, например, рассуждения о метаметрическом пространстве Гаусса, Римана, Гельмгольца, то эта метафизическая гипотеза приобретает, наряду с другими, воздух некой – как бы это сказать? -филистерства, привязанности к традиционному, привычному, чисто эмпирическому. Это напоминает птолемеевскую астрономию, считающую гюоцентрические движения абсолютными, потому что – мы их видим. Но хватит об этом! В теоретической метафизике мы позволяем каждому иметь своего конька. Более того, эта первая причина имеет второстепенное значение.
Что же касается второй причины, то следующий отрывок бросает суровый свет на полускрытые предпосылки теории. Убервег с. 273 пишет: «На самом деле фактической проекции за пределы организма, так что «ощущение было бы там, где души нет, вообще не происходит». – Вот и все! Hinc illae lacrymae! И снова именно «Actio in distans» вызывает сомнения. Это та самая забота, из-за которой Лейбниц не захотел ничего знать о ньютоновской гравитации и предпочел вернуться к картезианской теории вихрей. Ведь «тело не может действовать там, где его нет». После Ньютона Лейбниц создал совершенно неудачную теорию планетарного движения – «Илиаду после Гомера» (Iliad post Homerum); исключительно из логического отвращения к actio in distans106. Он объявил тяготение мировых тел абсурдом, подобно тому как Уэбервег объявляет абсурдом «проекцию» в зрении. Ведь «вещь не может действовать или воспринимать там, где ее вовсе нет». Проекция – это духовное actio in distans, материальное тяготение. Поскольку Уэбервег признает последнее, он не должен был бы сомневаться в первом; тем более что он считает, что может доказать абсолютную реальность евклидова пространства на основе тяготения107. Если тело может действовать там, где его вовсе нет, то с какой стати духовный субъект не должен быть способен воспринимать там, где его нет? —
Тем самым уже снимаются возражения против нашей теории, т.е. последняя может стоять наравне с первой. Но я иду еще дальше. Я вполне определенно претендую на логическую прерогативу наших теорий: и, чтобы эту прерогативу узаконить, щекотливый характер проблемы может извинить несколько навязчивую эксплицитность.
Рассмотрим приведенный ниже рисунок, который призван представить нам видимый феномен видящего человека и видимый феномен видимого им объекта; таким образом, термин «положение дел» есть не что иное, как вполне обычное, эмпирически данное положение дел.
Arbor. Cajus
Objectum visionis phaenomenale Subjectum visijnis phaenomenale
sive empirieum sive empirieum
Что здесь происходит?
Я