И даже не на всех. Но не знаю почему, правда.
– Может, в прошлом вашей семьи скрывается какая-то мрачная тайна, – предположил Джеймс.
– Ага.
– Может, твой дядюшка республиканец. Или тетушка член какой-нибудь секты.
– Перестань! – И Серена рассмеялась.
Ей нравилось сидеть с ним вот так рядом – подлокотник между ними поднят, и можно прижаться друг к другу. Они встречались уже восемь месяцев, но он, к счастью, все так же нов и интересен ей, и она совсем к нему не привыкла.
Поезд предупреждающе качнулся, и последние пассажиры торопливо расселись на места. «Добрый день, – прозвучал голос в репродукторах. – Поезд номер…» Серена вынула билет из рюкзака. За окном в тени проплывала платформа, а потом они выехали на свет; поезд набирал скорость, мимо проносились выщербленные бетонные стены, каждый дюйм которых был заляпан граффити.
– Итак, как тебе мои? – поинтересовался Джеймс.
– Они мне очень понравились! Серьезно. – Серена выдержала паузу. – Как ты думаешь, а я им понравилась? – спросила она наконец.
– Конечно! Как могло быть иначе?
Это не совсем то, что хотелось услышать. И, помолчав, она уточнила:
– А что им во мне понравилось?
– Ты о чем?
– Ну, они что-нибудь тебе сказали?
– У них не было возможности. Но я уверен.
Она выдержала еще одну паузу.
– Вы двое сели в Филли? – спросил контролер, нависая над ними.
– Да, сэр, – ответил Джеймс. Он взял билет у Серены и протянул его контролеру вместе со своим. – Мама все силы бросила на обед, – продолжил он, когда контролер отошел. – Этот цыпленок – ее гордость. Она подает его только особым гостям.
– О, было очень вкусно.
– А папа уже в машине спросил, у нас это серьезно или как.
– Серьезно… ой.
– Я ему сказал: «Посмотрим, почему бы и нет!»
Еще один игривый тычок под ребра и лукавый взгляд.
За десертом его мать вытащила семейный альбом и показала Серене детские фото Джеймса (он был очаровательным малышом). Джеймс за спиной матери корчил виноватые рожицы, но потом и сам завис над альбомом, волнуясь, что там о нем рассказывают.
– До самого подросткового возраста он ел почти исключительно мучное, – сказала его мать.
– Ты преувеличиваешь, – возразил Джеймс.
– Даже удивительно, что у него не случилось цинги.
– Сейчас он выглядит вполне здоровым, – заметила Серена.
Они с Дорой оглядели его с головы до ног и улыбнулись.
Поезд несся сквозь пустоши, поросшие пожухлыми сорняками и усеянные ржавыми кухонными раковинами, тракторными шинами и голубыми пластиковыми пакетами, бесконечными голубыми пластиковыми пакетами.
– Будь ты иностранцем, – обратилась Серена к Джеймсу, – который только прилетел в эту страну и сел в поезд, идущий на юг, ты бы воскликнул: «И это и есть Америка? Это Земля обетованная?»
– Кто бы говорил, – отозвался Джеймс. – Да и Балтимор не такой уж живописный рай.
– Нет,