и не всегда пунктуальными переводами отцом скудной суммы на сберегательный счет матери. Вот и все взаимодействие.
Договоренность избегать друг друга идеально действовала с самого начала. В дни свиданий ребенка с отцом Карла отвозила Висенте в дом его бабушки и дедушки по отцовской линии и сигналила клаксоном пять раз подряд, чтобы бабушка вышла забрать внука. А Леон возвращал его в семь вечера в этот же дом, перед которым в восемь вечера Карла опять останавливалась и снова бибикала пять раз. Бабушка выводила мальчика из дома и оставляла его у ворот, приветствуя Карлу поднятием бровей, дабы продемонстрировать ей свое пренебрежение. Когда в этой истории возник Гонсало, протокол поведения усовершенствовался, поскольку он стал ответственным за доставку ребенка в дом его бабушки и дедушки по отцовской линии.
Однажды утром Гонсало решил, не посоветовавшись с Карлой, предложить Леону новое соглашение. Вопреки привычному протоколу, он вышел из машины вместе с Висенте, позвонил в дверь, вошел в дом и стал настырно дожидаться своего вероятного соперника, который запаздывал. Мальчик отправился во внутренний дворик, чтобы поиграть с Адамо, невыносимо скулящей таксой. Гонсало смотрел на них в окно, и ему показалось, что Висенте – самый красивый мальчик, а Адамо – самый уродливый пес на свете. Было непонятно, когда же нагрянет Леон. Впрочем, Гонсало заранее приготовился к длительному ожиданию: в рюкзаке лежали объемистая антология современных французских поэтов и полуторалитровая бутылка минералки, поскольку он догадывался, что старики не предложат ему и стакана воды. Как вдруг через полчаса явился отец Леона с банкой газировки Bilz и с тремя крекерами на тарелке. И хотя старик даже не поздоровался с ним, Гонсало оценил этот жест как достаточно вежливый.
Присутствие Гонсало застало врасплох и удивило Леона. Во время разговора он нареза́л салями на дольки, и вначале темой был вкус этой колбасы, а не новый режим посещения дома. Леон использовал нервозность Гонсало, не проявившего умения вести беседу, цель которой для Леона была очевидна: бедняга всего-навсего добивался возможности получить доступ к нормальной половой жизни.
Когда Гонсало осмелился, наконец, выступить с предложением, от салями осталось менее четверти.
– Каждые вторые выходные, – заявил он, пытаясь озвучить свою инициативу твердым, но разумным тоном.
– Нет уж, приятель, – отреагировал Леон, – только один уикэнд в месяц.
– Ну, тогда три дня ежемесячно. В субботу или воскресенье, а потом в субботу и воскресенье.
– То есть два уикэнда в месяц, один неполный, а другой полный?
– Именно так, – подтвердил Гонсало, улыбаясь уголками губ.
– Размечтался, чувак, мне такое не в жилу. Одни выходные в месяц, соглашайся или выметайся.
– Ладно, но тогда с пятницы по понедельник. Забираешь его из школы в пятницу после обеда и оставляешь там же в понедельник утром.
– По