Но за тобой такое водится.
– Да. Не отрицаю. Но теперь я хорошая девочка, хотя и глупая. Перед обедом я сказала Роуз, что потеряла работу – мне это еще аукнется. Послушай, я ненавижу просить… ты знаешь, как я ненавижу просить… но суть в том, что у меня больше нет работы, а Шардоне напомнила, что я одалживала у нее на покупку того костюма.
– Я до сих пор не понимаю, почему ты тогда не обратилась ко мне.
– Потому что не хотела опять у тебя просить. Ты всегда так щедра со мной, я бы скорее выдавила себе глаза, чем попросила у тебя. Ирония, да?
– «Король Лир».
– Неплохо я тебя натаскала.
– А если серьезно, то ты знаешь, что я не откажу. И потом, как правило, родители готовы прийти на помощь детям. Но это не твой случай. Сколько тебе нужно?
Я навостряю уши. Раньше мне не приходило в голову, что у таких, как Белл, родившихся в богатых семьях, бывают проблемы с деньгами. Но после сегодняшнего представления, пожалуй, удивляться не стоит. Они ей вздохнуть не дают и деньгами, ясное дело, не осыпают. А стены дома Роуз, вероятно, обклеили пятидесятифунтовыми купюрами.
– Э-э… Я должна Шардоне двести пятьдесят фунтов.
Это огромная сумма, когда ты на мели – я еще помню это время, – но для Ника Уайльда это пустяк. Нужно уходить. Это неправильно. Я иду по коридору и снова замираю.
– Вы же знаете женщин, – произносит Синди, копируя интонации мужа. – Какое же ты дерьмо!
Голос становится громче, злее, она набрасывается на него, бьет в грудь кулаком, потом другим. Он отбивается, она замахивается снова, и он хватает ее за запястья.
Я делаю шаг.
Он опускает руки, и я останавливаюсь. Пока они меня не заметили.
– Давай не забывать, что и ты не без греха, – шипит он.
После чего разворачивается и уходит в кухню с таким видом, точно подобные вспышки – явление повседневное.
Синди наклоняется и глубоко дышит. Она так героически держала лицо за обедом, что с моей стороны будет жестоко обнаружить свое присутствие – это станет очередным ударом по ее самолюбию. В то же время мне хочется подойти к ней, утешить и сказать, чтобы бежала из этого дома. Я делаю шаг, но тут она выпрямляется, приосанивается, встряхивает волосами и направляется назад в кухню. Я устремляюсь вниз по узкому коридору, где на стенах висят фотографии счастливого семейства. Обожающие друг друга Ник и Синди, Роуз, парящая над головой Ника. Я разглядываю снимки, и тут до меня доходит, что Белл всегда с натужной улыбкой где-то на периферии или на заднем плане.
Я на цыпочках возвращаюсь в туалет и даю хозяевам пять минут, чтобы «вернуть лицо», после чего намерен попрощаться. Я снова иду по коридору и предупредительно кашляю в тот момент, когда Луиза говорит:
– Перевела. Но при одном условии.
Мои добрые намерения летят к чертям. Я хочу услышать, что за условие.
– Все что угодно. Стриптиз на столе хоть сейчас.
– Я помню про твои