стуча каблучками, и затерялась среди выбегающих в тихой панике сотрудников. Нарастало непонятное напряжение, хотя Нефертити все так же спокойно стоял, выжидая, и в его облике не было ничего настораживающего. Сквозняков крепче сжал подлокотники зачем-то вспотевшими пальцами, успокаивая себя, что не подвержен гипнозу. Никогда раньше, сколько он ни таращился на фокусников, ему не удавалось уследить за секретом действий, а сейчас он даже не знал, что же должно произойти. – Расслабься, – дружески толкнул его плечом Вадим и усмехнулся. В последний раз хлопнула дверь, и позади Нефертити Скозняков вдруг заметил кресло, лихорадочно вспоминая было оно или нет. Нифертити, не глядя, уселся в него и в образовавшейся неестественной и глухой как вата тишине каждый услышал его негромкий голос, как если бы он говорил совсем рядом: – Я не хочу дешевых сенсаций. Мы работаем в научном учреждении, и здесь присутствуют неплохие специалисты, которые вполне представляют возможности и феномены человеческого восприятия. То, о чем я говорил – это серьезно, и сейчас мы продолжим нашу работу. В зале находится корреспондент, но надеюсь, что он правильно понимает в чем принимает участие…
Итак, воспользовавшись возможностями нашей психики и еще пока не озвученными научно-прогрессивными разработками, образуем коллективную систему восприятия. Общение будет происходить вот по какому принципу. Каждому из нас станет доступно по ассоциации все то для него интересное, что зародится в головах у других. Поэтому у нас появится как бы два вида мышления: все, что интересно для большинства, образует сознание коллектива, а то, что интересно только отдельным группам и людям, останется в подсознании коллектива, но будет осознаваться отдельной личностью. Это возникло почти сразу. Нетерпеливое ожидание большинства слилось в один взгляд с разных мест зала, и образ лектора расцвел, дополняясь множеством метких подробностей, остроумных наблюдений и предположений. Многообразие мнений существовало одновременно, и на гребне его всегда находилось чье-нибудь наиболее экстравагантное в данный момент наблюдение. Многие в первоначальном испуге пытались, оторваться от завораживающего общего потока, который то и дело находил отклик в их душе, и эти попытки удавались. Но если в такой момент собственная мысль не оказывалась более интересной, удержаться в себе становилось трудно потому, что внимание то и дело отвлекалось на чужие находки. Довольно скоро поток новых впечатлений, сфокусированных на личности лектора, иссяк, и гораздо легче стало внимать собственным мыслям, пока у кого-то не родилась такая, что завладела почти всеми. Видимо в зале было достаточно много молодых и озабоченных. Кто-то, терзавшийся невостребованной любовью и лишь ненадолго поглощенный происходящим, дал волю эротическим фантазиям, захватившим коллективное сознание невольными живейшими откликами. Массовое творчество так разукрасило