я. – Мальчик боится двух маленьких хрупких девочек, смех, да и только.
– Викки, ну, я, правда, не знаю, о чем идет речь?
Его настрой играть дурачка окончательно вывел меня из себя. Я взяла тарелку со стола и швырнула в стену, буквально в сантиметрах от Барни, стоящего рядом. Хелен прижала руки ко рту, бедный парень зажал уши в испуге, а я почувствовала, что вместе с этой тарелкой разбила свое острое желание что-либо кому-то доказывать. Еще пару минут назад была полна решимости, сейчас же нет ничего, кроме усталости. Я села на стул, склонив голову. В глубине души закралось ощущение, что сейчас злюсь я на парня, но им был не Барни. Нужно держать эмоции при себе, Викки, не допускать таких срывов вновь. Некоторое время стояла тишина, потом я услышала шаги. Это Хелен пыталась собрать осколки. Я подняла на нее глаза. Барни подсел к кошатнице и положил руку ей на плечо:
– Прости меня, пожалуйста. Я не должен был тебя обзывать на той акции, не знаю, что на меня нашло. Если бы я знал, что тебя так рьяно будут защищать, то вообще бы побоялся с тобой разговаривать, – Хелен робко улыбнулась. – Девчат, может быть, мы позавтракаем? В честь примирения, м?
Оба устремили свой взор на меня. Хватило сил только на кивок. Да уж, в последний раз я чувствовала себя такой опустошенной при разговоре с ним. И в следующие три дня после. За мое время нахождения в клубе, меня особо не трогала та боль, безусловно, она была, но казалась какой-то далекой и недостижимой.
Барни накормил нас овсянкой и яичницей с беконом. Он оказался очень общительным отрытым человеком, и за завтраком мы втроем ощущали себя свободно, будто никто не крушил посуду и не выяснял отношения полчаса назад. Хелен порозовела, много улыбалась, чему я искренне радовалась. В конце она вспомнила о других сожителях Барни, но удостоверившись, что мы никого не разбудили своими криками, ибо парень был дома один, облегченно выдохнула. Боже, Хелен так боится кому-то помешать, грубо сказать, неправильно сделать, чем больше вредит себе, а не окружающим. Надо что-нибудь предпринять, она должна уметь отстаивать себя. Если хочет пошуметь, пусть учится доказывать свое право на это.
Договорившись приехать в клуб на очередную выходную вечеринку, мы стали собираться обратно. Я случайно вызвала такси на соседний адрес и отправила Хелен сообщить таксисту, что нужно развернуться.
– Знаешь, совсем необязательно ему разворачиваться, тут движения почти нет, вы можете просто перебежать дорогу, – заявил Барни, выходя за мной из дома.
Я повернулась к нему и тихо сказала:
– Конечно, но тогда я не смогла бы узнать одну вещь.
– Какую? – Барни тоже перешел на шепот.
– Кто сказал тебе про Хелен?
– Викки, – он тяжело вздохнул, прикрывая глаза. – Послушай, я честно тебе говорю, я не помню. Мы тогда знатно все напились, я только знаю, что узнал это от девушки, а от какой, хоть убей, я не помню. Правда, поверь мне. Я постараюсь восстановить события того вечера, но ничего не могу обещать.