бедрами. У нее были густые золотисто-русые волосы, и она заплетала их в толстую косу, свисавшую почти до талии… но тут Шаса заметил выражение лица Манфреда де ла Рея и быстро сосредоточил внимание на нем.
– Моя жена права. Добро пожаловать. – Прирожденное гостеприимство африканера не оставило Манфреду выбора. – Идемте, посидим на передней веранде, пока женщины не позовут нас к столу.
Манфред достал из ящика со льдом две бутылки пива, и они рядом уселись в шезлонгах, глядя поверх дюн на колеблемую ветром синеву Индийского океана.
– Вы ведь помните, где мы с вами впервые встретились? – нарушил молчание Шаса.
– Ja, – кивнул Манфред. – Отлично помню.
– Я побывал там два дня назад.
– Залив Уолфиш?
– Да. У той рыбной фабрики и причала, где мы подрались… – Шаса слегка замялся. – И где вы поколотили меня и сунули головой в гору дохлой рыбы.
Манфред удовлетворенно усмехнулся при этом воспоминании:
– Ja, я помню.
Шаса старательно держал себя в руках. Те события до сих пор мучили его, а самодовольство этого человека выводило из себя, но зато воспоминание о детской победе смягчило настроение Манфреда, как и рассчитывал Шаса.
– Странно, что тогда мы были врагами, а теперь стали союзниками, – продолжил Шаса и позволил Манфреду немножко подумать об этом, прежде чем снова заговорил. – Я самым тщательным образом обдумал ваше предложение. Хотя нелегко поменять сторону и многие люди начнут строить худшие предположения о моих мотивах, теперь я вижу, что мой долг перед страной – сделать то, что вы предлагаете, и применить мой талант на благо нации.
– Значит, вы примете предложение премьер-министра?
– Да, вы можете сказать ему, что я войду в правительство, но в свое время и своим путем. Я не стану просто менять место в парламенте, но, когда парламент будет распущен в связи с предстоящими выборами, я откажусь от членства в своей партии и буду баллотироваться от Национальной.
– Хорошо, – кивнул Манфред. – Благородный путь.
Ничего благородного в этом пути не было, и Шаса прекрасно это понимал, так что снова немного помолчал.
– Я благодарен вам за участие в этом деле, минхеер. Я знаю, что вы немало посодействовали в том, чтобы я получил эту возможность. Учитывая то, что произошло между нашими семьями, это необычайный жест.
– В моем решении не было ничего личного. – Манфред покачал головой. – Это просто возможность получить наилучшего человека для определенной работы. Я не забыл, что ваша семья сделала с моей… и никогда не забуду.
– Я тоже не забуду, – тихо произнес Шаса. – Я унаследовал чувство вины… справедливо это или нет, – я никогда не буду знать точно. Однако мне хотелось бы предложить вашему отцу некоторое возмещение.
– Как бы вы это сделали, минхеер? – напряженно и сухо спросил Манфред. – Как бы вы могли компенсировать человеку потерю руки и годы, проведенные в тюрьме? Как бы вы заплатили человеку за искалеченную этой тюрьмой душу?
– Этого