плохое прогоните,
Окна, двери распахните.
Счастье тут же к вам влетит…
От разлуки защитит.
Тося закончила протирать лицо мужа. Отставила миску на тумбочку. Прилегла рядом с Прохором.
Положила голову на его грудь и сказала:
– Проша, хватит тебе хандрить. Мне без тебя не справиться.
Прохор обнял жену, прижал к себе и ответил:
– Куда я от тебя денусь, душа моя? Ты одна для меня свет в этом жестоком мире. Ты одна для меня солнечный луч. Ты и Василёк. Два самых любимых лучика, остальные мне не нужны. Ты чего это плакать удумала?
Прохор слегка приподнялся на локтях и продолжил:
– Намочишь меня, а потом одежду менять, стирать. Неужто устала?
– Устала, – прошептала Тося, – очень устала.
Ивану стало тошно от этой идиллии.
Пошёл к себе собираться на работу.
Пока чистил коровники, всё думал, куда ему пристроиться так, чтобы и любили, и ухаживали, и ценили.
Но не было на этом свете такого места. Евгенька выгнала с ненавистью. Ирина не приняла таким, какой есть. Не понравилось ей, видите ли, что на постель прилёг. Обиделся Иван на Ирину и на Степана обиделся. Он всё думал, что без него ни Степан, ни Ирина не выжили бы. А его вот так приняли. Одна с кровати погнала, другой работой нагрузил.
Запах в коровниках был неприятным, от него очень часто тошнило. Иван с тоской вспоминал жизнь в доме Полянского.
– Вот были времена, – сказал он вслух. – Документы, расчёты, архивы, уважение. Никакой ты не кузнец, Иван. Пропащий ты человек.
Поначалу решил в дом Прохора не возвращаться. Его мотивы Тосей были раскрыты. Она с таким отпором встретила его чувства, что больше не было желания пытаться сблизиться с ней. И как бы ни хотелось, Иван теперь всячески показывал своё к ней безразличие.
Тосе было всё равно. Она старалась избегать кузнеца.
По-прежнему молилась ночами. Расставляла и развешивала иконы. После молитвы снимала, заворачивала каждую в полотенце. Поддевала на полу дощечку, поднимала её и прятала туда свёртки.
И Ивану вдруг пришло в голову припугнуть Тосю. Когда она выходила из молельной, он прошептал:
– Прячешь… Против власти, значит…
Тося вдруг задрожала и застыла. Иван не знал, что за спиной у него Прохор Леонидович. Тося смотрела куда-то за Ивана, её глаза были полны тревоги. Брат дьякона стоял с топором в руках.
Дни тянулись медленно.
Мария выполняла три плана. Исхудала. Каждый раз, когда из города приезжала машина, выглядывала с тоской. О Максиме не знала ничего.
После того как другой водитель сказал, что машина перевернулась, не видела и того водителя. Каждый раз были разные.
Интересоваться судьбой Максима было не у кого. Ругала себя, винила за то, что такой трусихой оказалась. Смотрела на других. И думала о том, что из нескольких сотен несчастных женщин бог подарил ей, Марии, возможность быть счастливой. А она эту возможность простояла за гаражом.
Как только начинала думать