стали реже. Марии нужно было сдавать уже 2 ковра, а она заканчивала только первый.
Тося не могла вымолвить ни слова. Иван заметил, как по её щекам побежали слёзы.
– Не реви, – сказал он, – не скажу никому. Ты же всю душу из меня вынула! Что же за судьба у меня такая! Все, кого люблю, мимо меня проходят. Вроде бы вот оно счастье, хвать… А хвост в руке, и счастье упорхнуло. Вот и с тобой так. Манишь меня, а носом воротишь.
Прохор Леонидович продолжал стоять за спиной Ивана. Тося слушала, но глаз с Прохора не спускала.
Иван вдруг потянул свою руку, хотел дотронуться до Тоси, но почувствовал, как чья-то тяжёлая рука легла на его плечо.
Он испугался, оглянулся.
Глаза Прохора Леонидовича сверкали, как и топор в его руке.
– Баба моя приглянулась? – голос Прохора нарушил тишину. – Душу она из тебя вынула? Уйди, Тося. Уйди к соседке.
Тося подошла к мужу.
– Проша, умоляю, отдай топор.
– Отдам, когда не нужен станет. Кому сказал, иди к соседке.
Иван побелел. Сделал шаг назад.
– Стоя-я-я-я-я-ть, – заорал Прохор Леонидович и бросился на Ивана.
Он размахивал топором, но в Ивана не целился.
– Вот так ты за добро, да? Ты ещё про меня не забудь рассказать, когда кляузничать пойдёшь. Всё расскажи! И как я притворялся, и как тушёнку советскую по десять банок жрал, и про братца моего намекни. Может, тебе шепнут на ушко, жив он или нет. Мне потом по секрету скажешь, если свидимся.
Тося рыдала. Иван не сопротивлялся, а Прохор Леонидович отбросил топор и бил Ивана кулаками по лицу.
Когда Иван уже хрипел, Прохор остановился, отошёл в сторону.
– Сказал же тебе, уйди к соседке, – крикнул он к жене.
Иван корчился на полу.
Прохор склонился над ним и произнёс:
– Ещё с Тосей заговоришь, язык оторву.
Потом подхватил Ивана под руки и затащил в его комнату.
– Оклемаешься и уходи. Мне предатели в доме не нужны. А ты, – обратился он к жене, – чтобы даже не думала за ним ухаживать. Не корми, воду не давай. Он живучий, без нас справится.
Тося кивнула, подошла к мужу, прижалась к нему.
Почувствовала, как колотится его сердце.
– Уймись, Проша! Я верна тебе, Мурлыка. Уймись.
– Всё пройдёт, Тосечка, ты только будь рядом. Привези Василька. Здоров я, притворялся, чтобы этого немого на чистую воду вывести. А то вдруг мне немного осталось, а мне бы на сына ещё поглядеть.
На следующий день Тося отправилась к родителям за сыном.
По наказу мужа к Ивану в комнату не заходила. Но сердце болело за него. На третий день после случившегося дождалась, пока Прохор уснёт. Подошла к двери. Прислонила ухо, прислушивалась.
Потом тихонько приоткрыла дверь.
Иван сидел на стуле у окна, спиной к двери.
– Уже не боишься? – промолвил он не оборачиваясь.
– Есть хочешь? – тихо произнесла Тося.
– Поел уже, пока вы спали. Думаешь,