его отдали под общежитие. А теперь для тех, кто трудился на полях в весенне-осенний сезон, построили четырёхкомнатные квартиры и выселили из дома купца.
Новый дом был намного больше старого.
Евгеньку перед ремонтом пригласили и согласовали с ней распределение мастериц по комнатам.
Женщины были рады новому месту. Давно просили расширения, а тут вот пожар помог.
Поджигателей не нашли. На допросе Евгенька не рассказала о том, кем на самом деле был Пётр Петрович Вяземский.
Найденное на месте пожара тело она сама лично опознала как нового экспедитора. А кто это был на самом деле, Евгенька не знала.
Банда Петра Полянского продолжала нагонять страх на всех. Украденные шали и носки конфисковали у перекупщика в Рязани. Мужичка сразу взяли под арест. Он клялся, что купил это всё на рынке у хороших с виду людей. По описанию один из этих людей был похож на монгола.
А Евгенька знала, что никакой это не монгол, а сын Марии.
Новый дом творчества открыли после Рождества в 1930 году.
Уже два месяца Евгенька не видела следователя.
Он появился неожиданно в конце января. Свалился как снег на голову.
В тот день была метель. Машина Андрея застряла в нескольких километрах от села. Он пришёл пешком промокший, замёрзший. Ворвался в кабинет Евгеньки.
Увидел её там, улыбнулся широко и громко крикнул:
– Все по домам! Короткий день! Все по домам!
Мастерицы толпились возле вешалок с верхней одеждой.
– Счастье-то какое, – радовались они. – Спасибо, Евгения Петровна!
Евгенька и не знала, как себя вести. Она была и в ярости, и в радости.
Когда все разошлись по домам, следователь подошёл к ней и прошептал:
– Я скучал, моя любимая купчиха! Так скучал, что сегодня хочу подарить тебе весь этот дом! Сейчас он только наш с тобой! Расскажи, как тебе жилось в богатстве?
– Целый дом? – удивлённо спросила Евгенька. – Зачем он мне? А в богатстве жилось спокойно. Ни о чём не думалось.
– Тоска-а-а-а, – произнёс Андрей. – Я пробовал как-то вот так жить и ни о чём не думать. Так не бывает. Всё равно есть мысли. Мысли о том, что ты ни о чём не думаешь.
Евгения рассмеялась.
– Смеё-ё-ё-ё-шься, – обиженно протянул следователь. – А я, между прочим, серьёзный разговор с тобой веду. И могла бы…
– Пойдём домой, – перебила его Евгенька.
– А мы и так дома, – Андрей привлёк её к себе и уткнулся носом в копну рыжих волос.
– Да ты же весь мокрый! – она вдруг оттолкнула его легонько. – Платье намочишь!
Андрей сбросил с себя мокрый полушубок и прошептал:
– Не намочу…
В маленькой комнатке, которая была теперь ночным пристанищем сторожа, Андрей шептал Евгении слова любви.
Полдня пролетело незаметно.
Сообразительный Андрей успел запереть комнатку сторожа изнутри сразу после того, как занёс туда на руках Евгеньку.
Уже,