собой, всё действия она произвела, не прерывая важного телефонного разговора. Достойной причиной для этого Иришка не посчитала и предстоящее интервью. Поэтому только небрежно бросила Бреддеру:
– Вы там наговорите чего-нибудь, а мы потом то что надо – вырежем.
И отошла в сторону, попутно мазнув неодобрительным взглядом по моей персоне, посмевшей в столь ответственный момент громко рассмеяться.
Эти эпичные съёмки стали началом конца блестящей Иришкиной карьеры тележурналиста. Пришедший в себя после интервью Бреддер не преминул тут же добежать до телефона и наябедничать руководству телекомпании. Которое после этого начало косо на неё поглядывать. А заодно – присматриваться к её материалам.
Ещё более эпичным выдалось завершение тех съёмок. Вернувшись в телекомпанию и заново пересмотрев интервью, дабы выделить таймкоды начала и конца пары кусочков бреддеровской болтовни, которым предстояло попасть в эфир, Иришка плюхнулась за один из стареньких компьютеров (которых в кабинете было ровно три – по одному на двух корреспондентов, не считая меня – стажёра) чтобы дополнить её небольшим кусочком текста.
Однако долгое время ничего хоть сколько-нибудь вменяемого ей сочинить не удавалось. До тех пор, пока я, не сжалившись наконец над Иришкой, не оторвал взор от её «орешка», добрую половину которого выставляли на всеобщее обозрение её ультрамодные джинсы, не склонился над её плечом, и не надиктовал в свободное от телефона ухо несколько предложений, которые хоть как-то могли объяснить телезрителю, что за бред несёт Бреддер. Иришка восприняла всё как должное, бодро нащёлкав всё это на клавиатуре, попутно откусывая от очередного огурца. Новый же косой взгляд, брошенный ею в мою сторону, в этот раз блеснул чем-то, похожим на одобрение. Молодец, мол – так держать, стажёр! Выйдет из тебя толк!
Материал, как и следовало ожидать, прошёл в эфире незамеченным. Чего нельзя сказать о его «авторе», над которым после этого случая начали сгущаться тучи начальственного недовольства. Стоит отметить, что и ранее написанные Иришкой материалы особым качеством не отличались. А тут ещё и жалоба такого уважаемого человека!
На ГыТыРКе ходила такая поговорка – журналист это человек, который ничего не знает, но всем хочет об этом рассказать. Так вот Иришка под неё не подходила совершенно. Ни к чему такому она не стремилась – были у неё дела поважней. Поэтому её судьба, точнее карьера телевизионного корреспондента, оказалась предрешена с самого начала.
Однако, перед финалом этой истории случилось ещё одно памятное событие, активной участницей которого стала Иришка. Точнее поначалу пассивной. Никак не желая смириться с тем, что ни одно из придуманных им для неё прозвищ не приживалось, Лапидарский задумал страшную месть. Пользуясь тем, что Орешек была на съёмках, а кабинет пустовал, он коварно проник на её страницу