всё продолжал откладывать женитьбу. Наконец он согласился, но с одним условием: он хотел жену издалека, – она повернулась к Сонджу всем корпусом. – Ты уже видела, как выглядит рука моего мужа. Мой сын считал, что это из-за близкородственных браков.
На левой руке свёкра не было пальцев – Сонджу полагала, что это результат какого-то инцидента. Если бы только родители знали об этом пятне на репутации её новой семьи…
Свекровь продолжила:
– Мы с мужем посетили немало мест в поисках подходящей женщины. Каждый раз при возвращении я показывала сыну фотографии молодых женщин, с которыми я встречалась, но он не хотел торопиться. Мы уже начинали уставать от разъездов, и ферма нуждалась в нашем внимании, когда кто-то сказал нам о девушке, живущей недалеко отсюда: нам сказали, что её семья происходит из Северной Кореи.
Чинвон кивнула Сонджу, как будто говоря: «Это моя любимая часть».
– Я показала сыну её фотографию из старшей школы. К моему удивлению, он тут же положил это фото к себе в нагрудный карман, – свекровь улыбнулась, погрузившись в воспоминания.
Чинвон широко улыбнулась:
– Вторая Тётушка говорит, что её муж раньше носил эту фотографию в бумажнике. Она показывала её мне. Кажется, она считает это забавным.
Сонджу решила, что это довольно мило. Чинвон повернулась к бабушке:
– А теперь расскажи о своём замужестве и о твоей семье.
Свекровь широко улыбнулась.
– Мы были бедными. Очень бедными. В день свадьбы в миске с завтраком отражалось моё лицо: мать наливала побольше воды, чтобы превратить ложку ячменя в целое блюдо. Мои братья работали на чужих фермах, вечно голодные. Мы слышали, что молодой мужчина из клана Мун не может найти жену из-за своей руки. Его семья искала здоровую девушку со здоровыми генами. Мои родители сказали, что его деформированная рука не имеет значения, поскольку ему не нужно работать в поле. Я испытала облегчение, когда поняла, что мне и моей семье не придётся больше голодать.
Чинвон помахала рукой, чтобы остановить её:
– А теперь, бабушка, расскажи о своём имени!
– Мой муж научил меня читать и писать. Было нетрудно научиться: я уже хорошо считала.
– Дальше, – Чинвон помахала рукой, поторапливая её.
– До свадьбы меня звали просто Красавицей. Родители не потрудились дать мне официальное имя, поскольку я родилась девочкой.
Бросив быстрый взгляд на Сонджу, Чинвон сказала:
– Бабушка, расскажи тётушке, почему ты нуждалась в имени.
– Мой муж сказал, что если у меня нет имени, то я как будто и не жила никогда, и что мне нужно имя, чтобы наши дети, внуки и правнуки знали своё наследие, – с широкой улыбкой сказала свекровь. – Он назвал меня Чхусун. Это моё официальное имя.
Похоже, она гордилась наличием официального имени, как будто это было чем-то выдающимся. Сонджу была тронута.
Чинвон воскликнула с наигранным удивлением:
– У неё не было имени! Представляешь, Младшая Тётушка?
Затем она повернулась к бабушке:
– Вот