света! Лучами далеких светил смотрит на меня вечность. Я так мал и ничтожен, но со мною Господь. Его любящая десница всюду хранит меня.
Слава Тебе за непрестанные заботы обо мне.
Слава тебе за промыслительные встречи с людьми.
Слава Тебе за любовь родных, за преданность друзей.
Слава Тебе за кротость животных, служащих мне.
Слава Тебе за светлые минуты моей жизни.
Слава Тебе за ясные радости сердца.
Слава Тебе за счастье жить, двигаться, созерцать!
Слава Тебе, Боже, вовеки».
«Прости!» – он кричал внутри себя, всем своим существом что было мочи, зажмурив глаза и стиснув зубы – «Прости, прости меня. Я не знал. Ну, я же ничего не знал».
«Как Ты велик и близок в мощном движении грозы. Как видна Твоя могучая рука в изгибах ослепительных молний. Дивно величие Твое. Глас Господень над полями и в шуме лесов, глас Господень в торжестве громов и дождя, глас Господень над водами многими…» Глас Господень – что это? Нет, ему не будет прощения. Но разве он виноват? Нет, пожалуйста, не надо.
«Как молния, когда осветит чертоги пира, то после нее жалкими кажутся огни светильников, так Ты внезапно блистал в душе моей во время самых сильных радостей жизни…» Он вспомнил маму, ту которая выпросила, вымолила его, её глаза, улыбку. Мамочка, может мы скоро встретимся?
«В дивном сочетании звуков слышится зов Твой. Ты открываешь нам преддверие грядущего Рая…» Мама, мамочка, родная моя мне теперь к тебе нельзя.
«Наитием Святого Духа Ты озаряешь мысли художников, поэтов, гениев науки. Силой Сверхсознания они пророчески постигают законы Твои, раскрывая нам бездну творческой Премудрости Твоей. Их дела невольно говорят о Тебе. О, как Ты велик в Своих созданиях! О, как Ты велик в человеке!
Слава Тебе, явившему непостижимую мудрость в законах вселенной.
Слава Тебе – вся природа полна знаков Твоего бытия.
Слава Тебе за все, открытое нам по благости Твоей.
Слава Тебе за то, что Ты сокрыл по мудрости Твоей.
Слава Тебе за гениальность человеческого ума.
Слава Тебе за животворную силу труда.
Слава Тебе за огненные языки вдохновения.
Слава Тебе, Боже, вовеки».
Он с трудом разомкнул глаза и прошептал полоске говорящего света: «Прости меня, Господи, слышишь, ну, пожалуйста, прости. Я же ничего о Тебе не знал».
«Как близок Ты во дни болезни. Ты Сам посещаешь больных, Ты склоняешься у страдальческого ложа, и сердце беседует с Тобою. Ты миром осеняешь душу во время тяжких скорбей и страданий. Ты посылаешь нежданную помощь. Ты – Утешитель, Ты – Любовь, испытующая и спасающая. Тебе поем песнь: Аллилуия!»
Слезы текли, омывая его лицо с двух сторон, собираясь в углублениях и на кончиках ушных раковин. Он ощущал эти влажные потоки прикосновением таинственного пространства к его безжизненному телу. Глупец, смерть не приносит облегчения, не прекращает муку. Он к ней не был готов.
«Слава Тебе, исполняющему во благо желания мои.
Слава