я могу себя хоронить. Он точно знает, что со мной не все в порядке. Так, стоп. Может, я зря паникую.
– Да, конечно, сэр.
– Рад, что мы нашли общий язык. Занимайте свое место, скоро сюда придут представители других отделов. Если вам не интересна информация, то можете просто посидеть с умным лицом. Лично я не осужу вас.
Я кивнула, села на один из дальних стульев и принялась ждать. Действительно, вскоре сюда пришли безликие манекены в серых одеяниях, отличающиеся лишь медальками и погонами. Они уселись, и началось совещание. Этот тип включил проектор и начал активно жестикулировать, из-за его спины начали появляться какие-то машинки, металлические руки, аналогичные его рукам, также все это представление сопровождалось его томными вдохами и выдохами.
– Доброго времени, дорогие сотрудники башни. Я – глава отдела опеки Дышащий, – Так вот как тебя звать, зараза ты такая. – Подготовил годовой план для отдела. Итак, согласно новому бюджету отдела, выросшему в связи с финансированием…
Я поняла, что ничего, кроме информации о распределении бюджета, я отсюда не вынесу. Я решила подумать о своем, потому что в тот день я вообще не вспоминала ничего. Глаза в стол, пара мгновений, и стол – отныне мой экран воспоминаний.
Самый разгар революции. Почему-то на мне поверх обычной одежды надет красный плащ с мехом. Я стою с пистолетом в руке посреди уничтоженной улицы, которую охраняет народное ополчение. Везде висят флаги с часами, застывшими на отметке в 12 часов, а в воздухе чувствуется запах гари. Дорога состоит из кратеров, которые частично заполнены телами и осколками. Связанные люди сидят на коленях на тротуаре, а рядом стоят люди из ополчения, которые внимательно наблюдают за мной. Я подношу дуло пистолета к голове одного из таких. Он одет в полицейскую форму, такую, какая была еще до Часового, – синяя куртка и легкий бронежилет. Может я смогу прочитать на ней название города? Нет, все смазано, я не запомнила этого.
– Ты гордый? – спрашиваю я.
Это очень непохоже на меня! Нет! Наверное, это просто необходимость.
– А тебе то какое дело, маленькая сучка?! – сказал он, плюнув меня.
Я почувствовала отвращение, и мой палец легко и со злостью нажал на курок. Пуля прилетела этому ублюдку прямо в лоб. Мои ноги в берцовых ботинках по инерции начали вбивать мертвое лицо этого полицейского в пол. Я очень сильно злилась.
– Ебаный ублюдок! Урод! Пидорас! Скажешь это своей мамочке в загробном мире. До нее мы тоже доберемся, если уже не добрались!
Это жестоко! Даже для людей часового… Нет, я точно не играю здесь в театр, это искренние эмоции. После минутного надругательства над мертвецом я подошла к следующему. Это не был офицер полиции, просто лояльный к мэрии гражданин.
– Ты гордый? – я спросила это так, словно ничего не произошло пять секунд назад.
– Нет! Я не гордый! – закричал он что есть мочи.
– Докажи.
Что?! Как он должен это сделать?
– Как?!