что его сердце будет выкрикивать сонеты и светиться до конца жизни.
Он замирает и смотрит на меня с недоумением.
– Подожди, ты думаешь, что принцесса и я…
Белрен не договаривает, но откидывает голову назад и разражается самым отвратительным смехом, который я когда-либо слышала. И это не короткий лай. Нет. Он смеется дальше. И смеется. И смеется.
– Что, черт возьми, смешного?
Вытирая слезы, он качает головой, отчего его рога блестят в свете свечей.
– Мы с принцессой не любовники.
Я сдвигаю брови.
– Не любовники?
– Нет. С чего ты это взяла?
– Ну… то есть я просто подумала так, потому что уловила какие-то исходящие от нее любовные эмоции. – В голову приходит мысль, и я стону. – О, боги, это ведь не безответная любовь? Она влюблена в тебя, а ты не даешь ей и шанса? Как ты можешь так, Белрен? – вопрошаю я.
Он смеется.
– Переведи дух, леди из Завесы. Она любит не меня. Нуждается во мне, это точно, но любовь… нет.
– Ну… теперь я просто в замешательстве.
– Скажем так, у нас есть общий знакомый.
Я склоняю голову.
– Что это значит?
– Мы оба ищем кое-кого.
Интригующе.
– Кого?
Белрен ухмыляется.
– Извини. Я не выдаю секреты бесплатно. Я коллекционер и вор. Иное могло бы навредить бизнесу.
– Мне кажется, у тебя проблемы с чрезмерным накопительством.
Я принимаюсь в задумчивости расхаживать по комнате, касаясь развешанных по стенам украденных вещей. Раз принцесса находится под стражей, потому что принц Эльфар узнал, что она помогала руководить восстанием, то почему он не казнил ее? Должно быть, у него какие-то другие планы, о которых я пока не знаю.
Что бы я ни делала, принц всегда на два шага впереди.
– Ты можешь этого не делать? – вздыхает Белрен.
Прервав раздумья, я бросаю на него взгляд через плечо, рука замирает на шелковом шарфе с бриллиантами.
– Мне нельзя трогать твои вещи?
– Не в этом дело, – поясняет он. – Прекрати крутиться. От этого твоя задница выглядит очень аппетитно, а мы уже выяснили, что ты остаешься со своим гаремом. Так что прекрати вилять задом у меня в спальне.
Теперь наступает моя очередь смеяться.
– Я не виляю задом, я хожу. И что, разве ты любишь делиться? – поддразниваю его я.
Он усмехается.
– Я вор. Мне нравится брать то, что принадлежит другим. Разумеется, я не люблю делиться.
Он шагает ко мне, в его глазах плещется дерзость. Он не останавливается, пока мы не оказываемся нос к носу, и мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть на него. От его взгляда у меня перехватывает дыхание. И все же, каким бы красивым он ни был, Белрен держит все карты при себе, и мне никогда не удастся понять его. Я не знаю ни его самого, ни его мотивов. И я не собираюсь бросать своих ребят ради него.
– Но, как я уже сказал, я еще и коллекционер, – продолжает Белрен, и, когда он пропускает между пальцев прядь моих розовых