там несколько дней с вами и Нэнси, показать вам кое-что из окрестностей. Потом я надеялся, что вы обе съездите в Вермонт повидаться с моей матерью и некоторыми из наших родственников. Там, в Грейсвилле.
Лицо Кэтрин стало озабоченным.
– Не знаю, получится ли у меня.
– Вашу матушку я навещал, – живо напомнил он ей со странной улыбкой.
Они снова помолчали. Она остро ощущала щекотливость своего положения.
– Ну что ж, – сказала она неловко. – Я постараюсь приехать.
– Вот и славно, – быстро ответил он. – Мне бы хотелось, чтобы вы увидели наш сельский Вермонт. Как мне там нравилось, когда я еще ребенком ездил туда на каникулы! Честно сказать, мне и сейчас там нравится!
Он снова сделал паузу, затем, не меняя тона, тихо продолжил:
– Кстати, Кэтрин, что произошло между нами? Раньше все было так здорово, а теперь что-то не очень. Вы от меня отгораживаетесь. Другие этого не чувствуют, но я чувствую. Я же вот что хочу сказать – вы удивительная, Кэтрин. Я очень ценю нашу дружбу, не только потому, что женюсь на Нэнси, но и ради себя самого. Разве нельзя снова наладить наши отношения?
Несмотря на все ее мужество, Кэтрин охватила паника. Ради Нэнси она намеревалась любой ценой держаться подальше от Мэддена. Но теперь вдруг осознала, что перемена в ее поведении слишком очевидна и неразумна. Она была в замешательстве, не понимая, какую линию поведения выбрать.
– Вы глубоко ошибаетесь, – с запинкой ответила она. – Смею сказать, что в последнее время я была довольно нервной, но это потому, что неважно себя чувствовала. У меня и в мыслях не было прекращать нашу дружбу.
– Вы хотите сказать, что ничего не заметили?
Она покачала головой.
– Понятно, – произнес он и замолчал. Затем чуть ли не с удивленной улыбкой добавил: – Что ж, в таком случае ничего и делать не надо.
Музыка смолкла, и они вернулись к своему столику. Кто-то снова наполнил бокал Кэтрин. Она быстро выпила. Колющие пузырьки шампанского вернули ей силы. Когда она подняла глаза, Мэдден опять танцевал с Нэнси, а к ней подошел доктор и заявил, что теперь его очередь. После этого она танцевала с мистером Пимом, который никогда не упускал случая уделить ей внимание, и еще раз с капитаном. Затем, когда из-за некоторых столов люди стали уходить, она извинилась и тоже пошла в свою каюту.
Читать она не могла, и такой же нереальной представлялась возможность уснуть. Она лежала, борясь с торопливой чередой мыслей, которые безжалостно атаковали ее, заставляя судорожно ворочаться с боку на бок. Однако ближе к утру она погрузилась в глубокий сон; и когда стюардесса разбудила ее, «Пиндарик» тихо двигался по гавани, а на горизонте за портовыми строениями медленно проплывала панорама Нью-Йорка. Этот вид, сулящий скорое завершение путешествия, высадку на твердую землю и надежду положить конец испытаниям, вернул Кэтрин толику уверенности в себе. Она быстро оделась и вышла на палубу. Самое главное – она была полна решимости ничем себя не выдавать, ничего не уступать и довести до конца то, ради чего она сюда приехала.
Кэтрин