зрячий сумеет так сервировать. Выпили за сына, за всех военных, живых и мертвых, старик пил наравне с молодыми и был несказанно рад гостям. Коля ему рассказал о быте и условиях, в которых находится его сын, благо, они действительно сдружились еще в училище и перед отправкой эшелона долго и с удовольствием и красным вином общались. До училища они не были знакомы.
Старик предоставил им двуспальную кровать, на которой уже давно никто не спал. Жена его уже два месяца жила у старшего сына в Ужгороде. Таковы были семейные обстоятельства и потребности. Сам он спал в кабинете на диване.
После душевой оба, каждый со своего краю, осторожно, чтобы не шуметь и не разбудить хозяина, улеглись, но они просто не могли не приближаться друг к другу и уже через пять минут они лежали обнявшись. Астра Коле сказала, что не будем-же мы будоражить спокойствие старика, на что он ответил, – а мы то взбудоражены, и уже оба не смогли устоять и уклониться от той страстной сцены, которая неминуема между двумя физически заинтересованными друг в друге молодыми людьми. Коля со времени выхода в Венгрию по тревоге не был близок с женщиной, а астре для поддержания своего авторитета, несмотря на ухаживание многих, за границей, надо было держать себя в форме аскетического воздержания. А сейчас их ничто не тормозило. Они оба этого хотели и оба получили, и им обоим понравилось, и несмотря на перенесенную болезнь, Николай смог восстановить свой мужской статус многократно, она не возражала, и они уже забыли, что находятся в гостях, правда, утром, часов в семь они встали, Гдалий Иосифович был уже на ногах и подозрительно рьяно стал убеждать, что спал сном младенца и ни разу за ночь не просыпался и ничего не слышал.
Совершив утренний туалет, готовили завтрак сообща, завтракали долго, с наслаждением, не спеша, будто жаль было расставаться с этим домом. Снова рассказывалось о Венгерской эпопее, бесстрашно все трое давали политическую оценку происшедшим событиям. По своей профессии хозяин дома был журналист, международник, и имел по событиям вполне трезвое суждение, и знал, что его мнение эти люди не унесут за пределы этой квартиры. Прощались с гостеприимным хозяином уже во втором часу дня, до поезда было еще много, он отходил в десять вечера, и было время еще походить по городским паркам, побывать во Владимирском соборе, посетить Софию.
Бурная ночь и хождение по городу, вроде и не утомили наших друзей, правда, Астра видела, что Николай себя чувствует несколько натянуто, скажем, тяготится своими действиями. Он был цельной натурой и все с ним происходящее воспринимал, как измену своей семье, как он думал, в первую очередь дочери. И Астре пришлось его успокаивать. Она была значительно старше Николая, ей было близко к сорока, а ему двадцать пять. И ее успокоительные слова были похожи на слова мужчины, который только что лишил девственности молодую девушку.
Она говорила:
– Ты