– пыли нет – заглядываю в кухню – посуда вымыта, чайник только что вскипел. Девочка постаралась, даже чай приготовила!
Пусть не надеется – хвалить все равно не буду, чтобы не загордилась, но свою прогулку она получит.
Нарочно задаю вопрос о квартире, намекая, что знаю о нелегальном съеме. Называет дату следующей оплаты. Через двадцать пять дней. Раньше окончания срока, который я ей назвал. Нарочно ничего не говорю, делая вид, что задумался. Пусть нервничает. Пусть боится! Что делать с ее жильем, я не знаю. Но нет смысла загадывать – ей предстоит продержаться целых двадцать пять дней, каждый из которых я буду проверять на прочность ее терпение и желание остаться.
Гулять по центральному парку с девчонкой, одетой в грязный спортивный костюм – такое себе удовольствие. Дав пять минут переодеться, выхожу на лестницу. Мог бы остаться и беспардонно наблюдать, как Макс скинет костюм… – слова бы не сказала. Но для таких вещей пока рано. К тому же, она по-прежнему не впечатляет меня ни фигурой, ни прической, разве что чертовски приятно принимать ее покорность.
Вылетает на лестничную клетку через четыре минуты. В цветастой майке и коротких джинсовых шортах. Спортивная сумка болтается на плече, в руке зажат мусорный пакет. Жду, пока закроет дверь и – это я спланировал заранее – прошу передать мне ключ. Смотрит на меня не мигая. В глазах плещется ужас. По лицу вижу, что душу затопляет паника. Ну что, девочка, испугаешься? На этом мы с тобой разойдемся?
Через мгновение протягивает руку и отдает железку! От-да-ет! Пронзительный жест доверия вызывает в душе взрыв бурлящих эмоций. Желание щекочет в горле, пробегает мурашками по груди, покалывает в кончиках пальцев. К щекам приливает кровь – на счастье, тут темно. Кивком указываю Макс спускаться, пропускаю вперед. Черт, даже голова закружилась! Не думал, что она снова подчинится! Ожидал бунта или скандала, или что она хотя бы возразит, и я справедливо накажу за нарушение правил, а затем снисходительно позволю оставить ключ у себя. Что же с тобой не так, девочка?
Спускаемся. Нарочно строю день на контрастах. Сначала заставил читать, потом работать руками. С утра посадил на цепь, а вечером выведу погулять. Убирать она, кстати, умеет – пожалуй, доверю ей бункер. Кому-то придется это делать.
Направляюсь к машине. Макс поспешно выкидывает мусор в стоящий немного поодаль переполненный контейнер и трусцой бежит ко мне. Как собака… Это кажется милым, но она должна быть личностью, а не куклой. Пока вижу в ней лишь слизняка. Без стержня и воли. Без элементарного самоуважения.
Сажаю, как водится, на заднее сиденье. Завожу мотор – вот она удивится, так и не дождавшись матерчатой маски. Где-то в душе шевелится подлая надежда, что она все же не выдержит и спросит, куда поедем. Тогда я с чистой совестью отменю приятность в виде прогулки и оторвусь на ней в бункере. Но Макс молчит. Когда мы отчаливаем от ее дома, смотрит в окно, не оборачиваясь в сторону знакомой алкашни. Даже интересно, о чем она думает, но я не опущусь до таких расспросов.
У парка выходим.
– Погуляем