что я буду с тобой делать, для твоего блага». Правильно говорят, бойтесь своих желаний. В тот момент я жаждала только одного – чтобы кто-то железной рукой заставил меня встряхнуться. Сама этого хотела, Макс. Пожинай плоды.
Слезы высыхают. Откуда-то появляются силы, которые, казалось, полностью иссякли. Вдруг понимаю, зачем я это делаю, зачем терплю жестокость, и за спиной словно вырастают крылья. Рик всего лишь закаляет мою волю. И да, я готова пройти через все девять кругов его ада, чтобы стать твердой, как алмаз!
Время замирает. Не могу различить цифры на будильнике с журнального столика. Сколько Рик отсутствует? По ощущениям, целую вечность, а на деле, наверное, несколько минут. Усталость никуда не делась, ее просто стало проще переносить, но и это до поры. В какой-то момент начинаю ощущать вес рук, ног, головы. Все тяжелое, тянет к земле. Состояние медитативного транса. В голове крутится только одна мысль – дойти до цели. А какая у меня цель?
Размышления возвращаются к книге, которую Рик поручил читать. Наверняка не просто так. Там о воле и целях. И ведь правда, он действительно старается ради моего блага. В моей жизни еще не было человека, который бы сделал для меня столько же, сколько этот жестокий незнакомый мужчина. Он сказал, что не возьмет денег. Но у всего есть своя цена. И если его цена – мои страдания, я согласна.
Возвращение Рика возвращает меня в реальность. Выглядит свежим, бодрым, волосы влажные, словно после душа. Ест банан, кладет еще один на столик. Рот наполняется слюной при виде еды. Внезапно ощущаю сильный голод. Сколько времени прошло с ужина в забегаловке? Часа три? Жадно смотрю на банан, но не решаюсь опустить руки. Жду разрешения.
– Подойди. Можешь сесть, – Рик кивает перед собой. Останавливаюсь на полпути в замешательстве и слышу раздраженное: – На пол!
На пол – так на пол. Сесть красиво не получается. Почти падаю на холодную бетонную гладь – наконец-то. Усталость снова наваливается каменной глыбой. Дико хочется лечь.
– Поешь, – Рик протягивает мне банан.
Душу затапливает благодарность от этой внезапно чуткой заботы. Он же не мог знать, что я проголодалась. Вспомнил обо мне и позаботился. До слез приятно. Жадно открываю кожуру и с наслаждением кусаю податливую мякоть. Вкусно.
– Ты понимаешь, за что наказана? – спрашивает Рик, откладывая пустую шкурку на стол.
Кусок застревает в горле. Судорожно проглатываю.
– За то, что стеснялась приседать, сэр, – самый очевидный ответ, но внутри холодеет. Что, если не угадала?
Рик кивает. Кажется удовлетворенным. Но задает следующий вопрос:
– И какие выводы ты сделала?
Чувствую себя, как на допросе. Не хватает только лампы в лицо и наручников на запястьях. По коже пробегают горячие мурашки. Честный ответ кажется самым подходящим.
– Я буду потеть столько, сколько потребуется, сэр, и неважно, как вы на меня смотрите.
Напряжение не отпускает, плечи будто каменные, шея начинает ныть. Хватит уже трястись, Макс. Он все равно сделает,