Но сам он не в силах. Кого попросить – то? Витьку или Матвея Лукича?
– У меня хлеб в рюкзаке, – тихо сказал он, – есть хочется. Принесите кто-нибудь. Пожалуйста.
XII.
Он поднял глаза. Мальчишки не было. Ни рядом, ни на опушке. Только Матвей Лукич сидел напротив и ковырял палкой в костре.
– Ты это, – посмотрел он на Виктора, – давай сюда ремешок. Темнеет. Мне еще на электричку успеть надо.
Внезапно накатил такой шум, что у него заложило уши. Тяжело, словно к ним продирался кто-то большой, настолько большой, что сухостой и валежник трещал и крошился, как под косой невидимого жнеца. Лес содрогнулся. Треск и шум приближались. Фронт неведомой катастрофы всё расширялся. Казалось, за первым косцом идут еще и еще. Кто-то гигантский решительно прорубался из чащобы прямо в ложбину, отделявшую их от темного леса. С ужасом Виктор понимал, что этот кто-то сейчас появится. Бежать было поздно, да и некуда. Он оглянулся по сторонам и замер, в одно мгновение напрягшись каждым мускулом. Он с тоской вглядывался туда, откуда приближался шум. Шея, вытянутая навстречу надвигавшейся опасности, готова была лопнуть в натянутых и вибрирующих мышцах. Виктор не видел, как Матвей Лукич начал медленно подниматься с земли, не спуская глаз с застывшего в мучительном оцепенении сумасшедшего. На руку он наматывал непонятно откуда взявшийся брезентовый ремень. Виктор всматривался в лес, в колыхание раскачивающихся стволов. Наконец, он увидел, как в дрожащей глубине мелькнул раз, потом другой, потом еще раз, и вот уже показался и стал приближаться желтый силуэт. Через мгновение из лесной тени вынырнул и вышел на отдаленную опушку рыбак с безволосым лицом, усеянным пятнами витилиго. Тяжелые полы его желтого дождевика громыхали словно железные. Он шел не спеша, свободно отмахивая правой рукой каждый шаг. Блик от костра плясал на его лице, медным огнем заливая шевелюру. Впереди, рядом и позади ползла бурая шевелящаяся масса крыс. Множество мелких красных точек пульсировали в живом месиве вытянутых волосатых тел, голых розовых хвостов. Крысы спешили, залезали одна на другую, сваливались со спин, перебирали маленькими бледными светящимися в темноте лапками, их хвосты скользили, закручивались, изгибались, как черви, ползающие по спинам и головам грызунов. Писк полчищ грызунов нарастал. В мгновение они покрыли колышущимся ковром ложбину и устремились вверх по склону. Первые из них уже вскарабкались и бросились к Виктору.
Матвей Лукич уже стоял за спиной сумасшедшего и приготовился накинут на шею удавку. В это мгновение Виктор закричал: «Витька, тикай!», выхватил из костра пылающие сучья, вскочил и стал ими размахивать, неистово тыкая огнем перед собой. Потом стал кружить на месте, грозя своим оружием. Матвей Лукич отшатнулся, потом проворно отскочил в сторону. И вовремя, иначе пылающая головешка угодила бы ему в лицо.
Крысиный поток остановился, но тут же начал оплывать, окружая, пляшущего на месте безумца. Тот в бешеном темпе тыкал в заостренные