спаслась. Лучше не спрашивать у нее как. В ответ она каждый раз выдает свои бредовые идеи о возложенной на нее защите предков. Да не каких-то там, а самых древних. Даю подсказку: айны считали, что произошли от медведей.
Все, что происходило с мамой после трагедии, она ассоциировала исключительно с этими самыми медвежьими услугами. Даже первое время после переезда в Оху, когда мама жила в чулане у приютившей ее сердобольной многодетной семейки, она вспоминала с благодарностью к мохнатым бурым предкам.
Мама просиживала в городской библиотеке дни напролет, изучая айнскую мифологию. И вот однажды ей предложили стать ответственной за секцию древней истории Сахалина и Японских островов. Символично, что именно благодаря этой должности мама познакомилась с папой. Конечно же, не без медвежьего участия. Но в этом случае спорить и правда сложно: папа окончил Университет нефти и газа имени не абы кого, а самого И. М. Губкина, да еще и с красным дипломом. И одному лишь медвежьему богу известно, зачем его понесло работать за тридевять земель от родного дома.
На мой взгляд, заниматься охраной труда и окружающей среды (да-да, вместо престижного факультета геологии и геофизики, до краев напичканного блатными детишками, папе пришлось довольствоваться факультетом комплексной безопасности) можно было и поближе к Москве. Не на одном же единственном Сахалине добывали шельфовую нефть.
Но из песни слов не выкинешь: амбициозный молодой специалист приехал покорять «красавицу» Оху. А вместе с ней и мою маму. Папа страсть как любил историю и был одним из двух посетителей вверенной маме библиотечной секции. И, в отличие от второго (редкостного брюзги), папа с благоговением слушал мамины лекции об айнах. Контрольным выстрелом в мамину голову стало его замечание о том, что она очень похожа на представительницу этой уникальной народности. Не хватало разве что традиционной татуировки – «улыбки» (которую, к папиной радости, мама так и не отважилась сделать). Этот сомнительный комплимент разбил мамину броню вдребезги, и она согласилась на свидание с папой, несмотря на то, что мечтала выйти замуж за чистокровного айна.
Мама с папой говорят, что их до сих пор тянет друг к другу, словно магнитом. А мне верится в это с трудом. Особенно когда они ссорятся. Случается это редко, но метко: мама не умеет сдерживать гнев, так что в ход идут все подручные средства, включая цветочные горшки и фарфоровые тарелки (последние швыряются в папу со снайперской точностью). Хотя, если родители в их-то возрасте все еще способны на эмоциональные фейерверки, может, это и правда любовь.
Куда хуже, когда людям становится глубоко плевать друг на друга, а они продолжают жить вместе. По привычке, как соседи. Это случай родителей Ники. Она сама рассказала нам об этом в туалете на прошлой школьной дискотеке, едва отдышавшись от очередного приступа рвоты. А ведь мы предупреждали, что мешать вермут с водкой – так себе идея. И хватит стрелять в меня укоризненными взглядами. Погоня за дешевым алкоголем перед тусовкой объединяет даже таких заядлых врагов,