по одеялам, которыми устлан пол, а затем устраиваюсь на коленках у Бранта и поплотнее запахиваю куртку. Тео сидит напротив нас, закидывая попкорн в рот. Фонарики, расставленные по всем углам, освещают домик. Тем временем капли дождя барабанят по крыше.
Мы разговариваем об этой ночи при свете фонарей и фонарика Бранта, смеемся над дурацким костюмом лошади мистера Сэндмена, сравниваем, кто больше конфет собрал, и дразним Тео, вспоминая, как Моника Портер отстегнула его подтяжки и с него свалились штаны прямо на глазах у всех соседей.
Я отлично провожу время. Мы даже не рассказываем страшные истории, а это еще лучше.
И тут снизу доносится голос мамы, у нее в руках чашки с горячим какао. Но не это вызвало во мне неприятное тошнотворное чувство.
Это Моника Портер и Венди Нипперсинк, стоящие рядом с ней. Они все еще одеты в свои костюмы. Моника – русалка, а Венди – дьявол.
Она и впрямь дьявол.
– Дети, тут ваши подруги пришли, – говорит мама, поднимаясь до половины лестницы, а затем ставя какао на пол. – Я отправлю их к вам?
У нее хитрое выражение лица, когда она смотрит на Бранта и Тео.
Она даже подмигивает.
– Да, хорошо, – отвечает Брант. Он ерзает на месте, затем снимает шляпу Луиджи, приглаживает волосы и снова ее надевает.
Я сижу у него на коленках и не собираюсь никуда сползать.
– Привет. – Первой появляется голова Венди, потом она и вся залезает внутрь. – Чем вы, ребята, тут занимаетесь?
– Ничем. Вот собираемся рассказывать истории о привидениях. – Брант светит фонариком под свой подбородок, и Венди хихикает.
Следом появляется Моника и тут же пристраивается рядом с Тео. Ее плавник русалки мерцает бирюзой в свете фонаря.
– Посмотри на себя, – говорит мне Венди, подходя к нам. – Ты выглядишь прелестно, Джун.
Я провожу пальцами по короне принцессы, все еще прикрепленной шпильками к моим волосам, а затем бросаю сердитый взгляд и плотнее прижимаюсь спиной к груди Бранта.
– Я принцесса Пич. Брант и Тео защищают меня от плохих вещей.
– Таких, как жуткие привидения и монстры? – Она выставила скрюченные пальцы в мою сторону, издавая устрашающий звук.
– Нет, это глупо. Монстров не существует.
Моника вступает в разговор:
– Ты имеешь в виду действительно плохие вещи? Например, то, что случилось с Брантом?
Все молчат. Я чувствую, как Брант напрягся всем телом, поэтому поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него. У него лицо такое же бледное, как у призраков, о которых мы только что говорили.
– Что это значит, Брант?
Я не совсем понимаю, о чем говорит Моника, но атмосфера резко меняется. Что-то меняется в Бранте. Он не улыбается и не смеется – он просто молчит, обхватив меня рукой вокруг талии, как будто пытается защитить меня от всего плохого, о чем говорит Моника.
Тео бросает в Монику попкорн:
– Мы не говорим об этом.
– Почему нет? – смеется она, похлопывая его по плечу. – Ты сказал, что вы делитесь