гуще ельника становилось райским уголком: с реки тянуло прохладой, и приходящая вместе с ней влага оседала на траве и иголках. Волчата любили это время – они с визгом уносились в заросли папоротника под сосновыми кронами и под строгим наблюдением нянь катались там до самой ночи, таская друг друга за хвосты и загривки.
Взрослые воины и охотники собирались возле костра. Сегодняшний сбор был особенно важен – ночью намечалась большая охота.
Лику стоило присоединиться к ритуалу, но он решил задержаться. В этот раз охоту придется вести ему. Он делал это уже десятки раз, но рядом всегда был отец. Сейчас поддержки не было, и груз ответственности навалился на Лика всей своей тяжестью. Он еще слишком молод, чтобы вести охоту за собой. Если промахнется, положение может потерять и он сам, и Рууман.
И как же некстати он встретил ту девчонку на берегу реки! Мало ему проблем, так теперь еще и ее испуганное лицо не выходило из головы.
Со стороны костра раздавались гортанные песни. Пока что они были нестройными, но постепенно сливались в единый звук, ровный и чистый. То была песня Охоты, песня, в которой волколюды возносили молитву своей богине, Всевидящей Луноликой. Лик невольно заслушался. Вскоре и ему предстоит влить свой голос в хор сородичей.
– Это по-своему жутко и красиво, – произнес голос у него за спиной.
Лик вздрогнул и в последний момент удержался, чтобы не вцепиться незваному гостю в горло. Узнав голос, он раздраженно хмыкнул, и ответом ему стал смех, больше похожий на карканье.
– Какие же вы нервные, волчишки. Впрочем, ладно, ты молодец. Тайра бы точно кинулась.
– А ты умеешь подходить не сзади? – поинтересовался Лик у собеседника.
– Карра! – искренне удивился тот. – Во-первых, я не подхожу, а подлетаю, меховая ты голова. Во-вторых, зачем мне подлетать спереди, если я могу сзади? Так же веселее.
– Иногда хочется, чтобы ты свое веселье придержал до лучших времен.
Сын вожака, наконец, оглянулся. На одном из оленьих рогов сидел черный, словно безлунная ночь, ворон, и деловито чистил перья клювом. Заметив внимание Лика, он еще несколько раз каркнул, как будто посмеялся.
– Хочешь поговорить – спускайся, – предупредил Лик. – Поверь, захочу – допрыгну.
– Ой, да кто сомневается. – Ворон раскрыл клюв. – Я к тебе по делу, между прочим.
– Какое дело, Тир? Наблюдать за большой охотой? Не думаю, что тебе это будет интересно.
Ворон закончил чистить перья и нахохлился.
– А мне, может, интересно. И что, на правах большого мальчика из стаи зубастых ты не дашь мне посмотреть?
Он взмахнул крыльями и опустился на пол. В следующую секунду черные перья потускнели, уменьшились и словно втянулись в кожу. Кожистые лапы стали больше, превратившись в босые ноги, растопыренные крылья стали разведенными в стороны руками. Клюв укорачивался, пока не исчез вовсе, превратив воронью голову в аккуратное мужское лицо с взъерошенными черными волосами.
– Всегда поражался, как вы это делаете… – Лик передернул