самого, Ивана Васильича? – снова оживился плотник, пытаясь втянуть меня в рассказ о том, как я получил боярство.
– Так, Ерёма, не пудри мне мозги. Пошли в мастерскую, скажу, что надо делать.
– У меня своей работы гора и маленькая тележка, – заныл он.
– На правёж к деду хочешь? Устрою прямо сейчас. Хотя я сейчас и сам могу распорядиться. Позвать кучера с вожжами?
Ерёма посмотрел на меня исподлобья и молча направился к мастерской, по пути пнув рывшегося на посыпанной песком дорожке, петуха. Петух было кинулся на обидчика, но получил второй удар ногой и улетел в кусты рясно цветущей по обе стороны дорожки малины. Куры разорались, обидевшись за «мужа», и разлетелись кудахча в разные стороны.
– Началось в деревне утро, – подумал я. – Сейчас петух клюнет собаку, собака укусит жену плотника, и плотник вечером получит по голове скалкой, за то, что придёт с запахом браги. А о, что он сегодня напьётся с устатку, это и к бабке ведунье ходить не надо.
В плотницкой мастерской было жарко, пахло стружкой и бражкой.
– Где-то стоит откупоренный бочонок, – понял я и сказал:
– Зря ты бухаешь днём. Выпорет хозяин. Особенно если ты к вечеру не исполнишь мой заказ. Я тебя с утра ищу, а ты с утра уже пьяный и до сих пор не проснулся. А мне сегодня после вечерни к государю снова идти и справу мою показывать.
– Говори, что делать надо, – хмуро просипел Ерёма пересохшим горлом и покосился в угол сарая.
– Сделаешь бусины, как для чёток, вот такие, – показал я образец, – токма дыры не такие, а побольше, под спицы деревянные, которые тоже сделаешь. Размеры вот такие…
Подал ему ивовый, зачищенный от коры прутик.
– Сделаешь вот такой короб.
На толстой свиной крашенной коричневой коже, набитой на несколько досок, я нарисовал мелом рамку со вставленными в неё прутиками с нанизанными на них бусинами.
– На каждой спице по десять бусин, а здесь и здесь по четыре. Всё понятно?
– Понятно, – буркнул плотник.
– Это хорошо, потому, что сроку тебе до вечерни.
Я развернулся и пошёл на выход.
– Всё одно не успею.
– Хочешь помогу? – спросил я.
Ерёма снисходительно посмотрел на меня.
– А что ты могёшь? – криво усмехнувшись, спросил он.
– На стане точильном бусины выточить, сверлить дыры коловоротом, строгать плашки. Много чего могу.
– Врёшь небось?! – удивился плотник. – А ну, покаж.
Он подошёл к простейшему токарному станку с ножным приводом и зажав в него брусок, подал мне резец деревянной рукояткой вперёд. Я покрутил его, перед глазами, разглядывая и подошёл к станку.
– Давненько не игрывали мы в шашки, – пронеслась чужая мысль и родила идею наточить ещё и шашек, а к ним сделать коробку-доску.
– Так. Задание меняется, – сказал я. – У тебя тонкие листы дерева есть?
– Тонкие?
Я кивнул.
– Такие? – он показал на лежащие стопкой деревянные пластины толщиной с сантиметр.
– А