в деревню? Замуж за него собираешься?
Инсаэлия хохотнула, но смущённо опустила взгляд.
– Может, и собираюсь, тебе-то что! – весело сказала она. – Не за тебя же идти, жирная свинья.
– М-м-м, жирная свинья, – почти ласково, смакуя эти слова, проговорил Барил. – Я уже забыл эти детские обзывалки. А помнишь, как мы тебя называли Рыжей Ведьмой и несколько раз пытались сжечь?
Он взглянул на меня и добавил:
– В шутку, конечно же.
– Помню-помню, – отозвалась Инсаэлия. – Всем детским обидам я веду учёт. Все, кто меня обижал, у меня записаны в специальную книжицу.
– Записаны, – фыркнул он. – Что ты мне лапшонью вешаешь? В нашей деревне никто не умеет читать и писать.
– Ты забыл, из какого я рода?! Мы из дома Гринвайн. Вся Луговица когда-то принадлежала нам и была нашей вотчиной.
– Ох, простите, леди Гринвайн, – он усмехнулся и карикатурно поклонился. – Как смеем мы, сирые крестьяне, равнять вас по себе.
Я ждал, когда этот спектакль закончится, и чувствовал, что у меня чешется спина.
– Барил, – сказала девушка. – Помнишь, когда мы в детстве играли в развалинах, ты нашёл там какие-то штуки и принёс к себе домой?
– Припоминаю, – сказал он. – А к чему ты это?
– Видишь ли, нам нужно взглянуть на эти штуки. Они всё ещё у тебя?
Он мгновение помолчал, переводя непонимающий взгляд с неё на меня. Такая просьба и предмет беседы были для него внове.
– Ну… да, – сказал он. – Эти штуки у меня. Лежат на видном месте, для красоты.
– Покажи их, будь любезен, – сказала Инсаэлия.
Он снова мгновение помолчал, потом тяжко вздохнул, отложил брусок и нож и тяжело поднялся на ноги.
– Сейчас.
Он исчез в дверном проёме, а Инсаэлия повернулась ко мне. Она смотрела с улыбкой.
– Ну как, есть от меня польза?
– Конечно. Спасибо тебе большое. Спасибо, что помогаешь мне.
– Ты должен будешь мне всё рассказать. Всё-всё-всё.
– Обещаю.
Скрипнула дверь, на крыльце появился Барил. Тяжело спустившись по проседающим под его весом ступеням, он подошёл к нам и положил на землю две странные здоровенные штуковины. Одна из них выглядела как куб, покрытый декоративными завитушками, а другая напоминала большую шестерню, только со странной формой зубцов.
Инсаэлия уставилась на меня, я склонился над артефактами, достал из-за пазухи амулет и направил на предметы.
Когда амулет смотрел на шестерню, ничего не происходило. Когда я направил его на куб, камушки и стёклышки на амулете замерцали красным. Барил шумно выдохнул и отшатнулся, Инсаэлия тоже испустила удивлённый вздох.
– Ого! – вскрикнули они в унисон.
– Что это такое? – спросил Барил.
– Что происходит? – спросила Инсаэлия.
Я взглянул на неё и указал на куб:
– Эта штука нам и нужна.
– Х-хорошо.
– Что только что произошло? – продолжал удивлённо вопрошать Барил. – Что это у тебя, чужестранец? – он указал на мой амулет.
– Я ищу древние артефакты из таких развалин,