жеребцов. И уже в два года у девочки был свой маленький белый лохматый пони по кличке "Мафи". А вот после исчезновения родителей всю конюшню распродали на ярмарке, в том числе и снежного пони, а имение запечатано. Оно ждет появления своей хозяйки. Именно за этим и приехала "блудная дочь"спустя столько лет. Точнее сказать, ей больше некуда идти, и она вынуждена вернуться в принадлежащие ей по праву владения.
Приятные фантазии о далёком детстве исчезли так же внезапно, как и появились – в дверь кто-то постучал.
За порогом комнаты стоял Артемис. Бросив короткую фразу "завтрак подан", он сразу же спустился по лестнице вниз. Елизавета не была голодна, но всё же пошласледом за братом. Она прекрасно осознавала, что отказ от приглашения означал бы неуважение к хозяину дома. Лилианны, как оказалось, не было дома, поэтому завтракать они сели вдвоем. Девушка мысленно вздохнула с облегчением. В гостиной было светло и прохладно. На большом овальном столе, напротив друг друга, стояли две голубые тарелки, две вилки, два граненых стакана и кувшин, как позже оказалось, с горячим и сладким компотом. На тарелках же красовался этакий комбинированный завтрак из омлета и салата.
Во время завтрака Артемис не проронил ни слова, а после так же молча удалился. Елизавете даже показалось, будто он не заметил ее присутствия. Это не то чтобы ранило её, просто было чуточку неприятно, ведь она и без того понимала, что её присутствию не особо рады, а за завтраком это ощущалось особенно сильно.
Откинув неприятные мысли в сторону, Элиза решила прогуляться по саду, осмотреть участок Восинштейнов, да и просто подышать свежим воздухом, ощутимо отличающимся от городского затхлого аромата. Около часа она ходила по каменным тропинкам, то и дело приседая перед очередным ярким, воздушным цветком, чтобы насладиться его легким, едва ощутимым и бесконечно мягким ароматом. Хотя сад был не большим, как ей показалось, времени на изучение нежных созданий природы ушло не мало. Завернув за угол дома, девушка увидела едва заметную, заросшую лопухами и медуницей, тропинку, которая, очевидно, вела за пределы сада Восинштейнов. Сначала она хотела повернуть назад, но после недолгих раздумий начала раздвигать руками выросшие сорняки на давно нехоженой тропке. То поднимаясь, то опускаясь, дорожка бежала по небольшому полю и плавно втекала в густой, но местами выжженный лес. В сухой прорези изрядно прогнивших деревьев, Элиза разглядела небольшой участок земли, огороженный железными прутьями. Здесь, среди черной от копоти дубравы, на иссушенной прошлогодней листве, сквозь которую пробивались зеленые пучки молодой крапивы, стоял склеп. Его стены, такие холодные и серые, обволакивали сожженные веревки дикого вьюнка. Несмотря на то, что небо было залито теплыми лучами солнца, рядом со склепом стояла далеко не дружелюбная атмосфера. Это одновременно и напугало Элизу, и заинтересовало. Девушка обошла вокруг каменную усыпальницу. Дверь, больше похожая на каменную плиту, была заперта, а окна и вовсе отсутствовали. Вместо замка на двери красовалась двухъярусная