вновь тихо-тихо отворилась. И так же неслышно затворилась обратно. Вновь те же глаза, что и провожали, встретили его. Он неслышно сбросил плащ и так же, как и все, одетый, лёг на кровать и тут же уснул. Уснули и «глаза», пробудившиеся при его возвращении.
***
Утром все собрались за столом. Ели молча. Постепенно завязался неспешный разговор, незаметно перешли к обсуждению того, что требовало такового, и, причём, весьма детального, ведь теперь, впрочем, как и всегда, им предстояло осадить очередной Форт-Нокс.21
– Ну что ж, на сцену выступаешь ты, Руджеро. Ты хорошо знаешь Париж. Как, чёрт побери, вытащить свиток из-под носа у самого Кардинала!? – начал полувесело-полуустало Фридеман, с большим аппетитом уплетая за обе щеки.
– Не понимаю, почему вы все решили, что он должен быть у кардинала? – спросил граф.
– Хороший вопрос, только это нас всех, – в задумчивости почесал подбородок Руджеро. – Нужно сначала войти в свет, вновь почувствовать этот город, чем он живёт и чем дышит, хотя… Кажется мне, что за эти годы ничего не изменилось, но тем не менее, тем не менее… Почему свиток у кардинала? Я тебе отвечу. Взгляни на карту, так же, как и в Испании, здесь всё указывает на то, что это дворец…
– Ну и почему же именно кардинала? Мало ли знатных фамилий? Причём, столько лет прошло, где гарантия, что он не отдал его куда-нибудь в библиотеку? – сказал холодно граф, так и не приторонувшийся к еде.
– Потому что ты не слушаешь или слышишь только себя! – вдруг вспылил Руджеро, но тут же, встретившись взглядом с Нелли и Фридеманом, тихо добавил, – извините.
Некоторое время сидели молча. Фридеман закурил сигару, Ричардсон – сигарету. Руджеро просто сидел в молчании и смотрел в окно. Нелли, подтянув ноги и положа голову на колени, смотрела то на карту города, лежащую перед ними на столе (но для неё перевёрнутую вверх ногами), то на противоположный дом за окном. Наконец один из них прервал молчание.
– Я понимаю, что я – просто простолюдин для Вас, граф… Надеюсь, у Вас всё же хватит мудрости держать своё драгоценное мнение при себе до окончания нашего дела…
Взгляды замерли и вспыхнули, но тут Нелли вскочила и ударила двумя кулаками по столу.
– ХВАТИТ! УСПОКОЙТЕСЬ! ВЫ ВЕДЁТЕ СЕБЯ КАК ДЕТИ, ГРАФЫ И ГЕРЦОГИ, ВЗРОСЛЫЕ ЛЮДИ!
Все взгляды оборотились к ней. Обернувшись, Нелли заметила, что весь трактир устремил на неё замершие в изумлении взоры.
– Извините, – спокойно, дёрнув бровями, сказала она и тут же села. – Эхм! – Нелли обвела взглядом всю компанию. – Ну что, будем вести себя как дети малые или наконец-таки будем заодно! Это вам бы всем впору меня защищать, а не мне вас – друг от друга. – Опустив глаза, все виновато закачали головами. Нелли откинулась на спинку стула. – Славно! – всё тем же тоном, подавшись вперёд, сказала она. – Итак, продолжим! – Руджеро прав. Такой документ тот человек мог оставить только у кардинала, а тот, в свою очередь, стал передавать его по наследству.
– Но как мы попадём