о чем думает мама, но пока что боится поговорить с ней.
К назначенному часу Софья старается справиться с возложенной работой, бежит по своей тропке, боясь опоздать. Несколько часов бесполезного ожидания, до вечерней молитвы, опять несут тоску и грусть, в которой бьется яркий лучик надежды: может, завтра…
Год назад, ранней весной, в марте, Мария Яковлевна отправила Софью за рябиной:
– Сходи, дочка, поищи мерзлых ягод… может, где есть, птицы не поклевали… десны болят… надо бы отвар испить.
Девушку не надо долго упрашивать, встала на широкие, камусные лыжи отца, пошла потихонечку вдоль озера. Софья знала, что сейчас рябину можно найти в лучшем случае на старой гари, за озером, вверх по реке.
Идти пришлось долго. Высокое, ласковое, весеннее солнце подогрело воздух. На лыжи стал налипать снег. Софье приходилось часто останавливаться, чтобы сбить палкой налипшие куски мокрого, зимнего покрывала. До старой гари девушка шла долго, еще дольше искала остатки рябины и только лишь под вечер, когда солнце упало за плоский перевал, уставшая и голодная Софья вышла назад, на свою лыжню.
Думая о чем-то своем, негромко разговаривая с собой, считая, что здесь она одна, девушка едва не лишилась чувств, когда вдруг услышала рядом грубый, мужской голос:
– Здравствуй живешь! А я думаю, кто это тут по гари стук да стук?!
Софья так и стояла, испуганная, с приоткрытым ртом, выронив на снег гроздья рябины, забыв закрыть платком от человека изуродованную половину лица. Он неторопливо поднялся с нарт, шагнул вперед, наклонился, поднял алые гроздья ягод, подал ей. Она спонтанно взяла их, но так и осталась стоять, плохо соображая, кто перед ней. Он улыбнулся, над короткой бородой образовалась добрая, приветливая улыбка, и это приободрило ее. Она упокоилась, собралась с силами и тут вдруг вспомнила про свое лицо, хотела закрыть его, но он остановил ее:
– Не надо, не закрывай… нежли я не видел?.. Что есть, то есть… Лучше вон помоги нарты до заимки дотащить!
Наконец убедившись, что перед ней хороший человек, а не бродяга, Софья засуетилась, не зная, что делать, схватила лямку, перекинула через плечо, потянула, но он остановил ее:
– Так дело не пойдет! Лучше давай я потяну, а ты сзади стягом помогай. Рябину-то, вон, на нарты положи…
Она сделала так, как он просил: зашла сзади, уперлась телом в палку, стала толкать тяжелые нарты. Он потянул – дело пошло! Нарты поехали.
Через некоторое расстояние он остановился, дал ей передохнуть:
– Не торопись, тут уж недалеко осталось! А я вот третий день, как волок тащу… зверя добыл, рыба да соболя, – объясняя ситуацию, рассказывал охотник. – А сегодня вот, в квашню попал: солнце снег подогрело, идти нет мочи. Хотел встать на день, да, думаю, до заимки дойду-таки… – и уже ей: – А ты сильная! Смотри, как вдвоем быстро дело получается!
Прошли еще немного. Вот уже дым чувствуется, но остановились, так он захотел.
– А