увезли из дома Запольского на нартах, спать уложили, печь истопили. На следующий день Гришка бросил пить, отлежался два дня, куда-то сходил по крепкому насту в тайгу на неделю, а потом, вернувшись, вдруг зашел к соседу.
– Разговор помнишь? – спросил он у Егора, глубоко заглядывая ему в глаза.
– Помню, – ответил Запольский, пыхая сердцем, – не забыл…
– Тогда понемногу собирайся. После Троицы пойдем, под Курбатым гольцом избу срубить надо, там зимой с обметом промышлять будем!
Курбатый голец для Егора – все одно что созвездие Гончих Псов на небе: слышать слышал, говорили мужики, а где находится, не имел малейшего представления. Однако побывать там пришлось. Привел Гришка напарника в глухое урочище, за четвертый водораздел. После шестого дня пути на лошадях, когда в густых облаках перед ними вдруг выросли низкие горы, остановил Григорий своего уставшего, спотыкающегося коня, осмотрелся, довольно заключил:
– Вот здесь, Егорка, будем с тобой промышлять. Мало кто сюда хаживал, места глухие, соболем богатые! Приходил я сюда как-то, был немного, да не выдержал, ушел. Высоко здесь, горы, у костра много не проживешь… избу рубить надо!
Зимовье мужики ладили недолго: на третий день к вечеру венцы из круглого леса под крышу загнали, дверь и оконце вырубили, нары на двоих да стол слепили, черную печь из камня выложили. Под конец работы, убедившись, что все задуманное сделано, Гришка наконец-то воткнул топор в чурку и облегченно вздохнул:
– Вот, однако, теперь будет куда зимой прийти! – и к Егору: – А ты ничего, молодец в тайге! Проворный, как горностай, да не ленивый. С таким в паре ходить можно…
– Что там, – обрывая похвалы, равнодушно ответил Егор. – Всегда так надо, по-хозяйски, чтобы прочно да крепко было. На моем месте любой таежник так сделает!
– Да нет, не ставь в один ряд коня с коровой! Конь работает, а корова, знай себе, только сено жует! – усмехнулся Гришка. – Человек человеку рознь! С одним пойдешь – одно не нравится. Второй на себя права старшего берет. Третий учит, как промышлять зверя. Четвертый, как начнешь соболей делить, хочет себе поболе урвать. А я так думаю: в тайге все равны! Будь ты хоть сам Иван Царевич, а с другими считаться надо. И добычу делить по справедливости! Однако не каждый это понимает… поэтому я хожу в тайгу всегда один. Тяжело одному-то, да что поделать? Вот с тобой ныне сходим, посмотрим, как все будет. Если ты мужик, значит, честь тебе и хвала. А коли что не так, опять один бродить буду…
Остановили работу Григорий и Егор, стали ужин готовить. Последний вечер под Курбатым гольцом проводят, завтра утром надо в сторону дома продвигаться. Дома тоже работа ждет. Подрядились мужики по реке Казыру лес плавить через Гуляевский порог. Заработки хорошие, да летом в тайге большой работы нет. Главное, на зиму зимовье поставили! Однако одним обметом сыт не будешь: Егору семью надо кормить.
Горит костер. Редкий дым поднимается столбом и рассеивается высоко в воздухе: к хорошей погоде! Вокруг, куда ни посмотрит глаз, красота высокогорий! Грязные плешины не