проигнорировал бы, если бы только мог. Но ничего у меня не выйдет. Рано или поздно нам придётся давать ответы, так что лучше сорвать этот пластырь ко всем чертям. Теперь, надеюсь, ясно, почему мне не до примирений, как таковых?
– Но мне не по себе от всей этой ситуации между нами. Прости меня, ладно? Я не должен был говорить то, что тогда сказал. Это было низко, особенно учитывая…
– Забыли, хорошо? Что было, то было. Я вообще об этом не думаю, – пожимаю плечами я, через отражение в зеркале смотря на Митчелла, просовывающего руки в обычную майку с короткими рукавами в дополнение к уже надетым серым шортам, и говоря «пока» Полу и Сэму, как раз закончившими со сборами и покидающими раздевалку, – и ты наверняка наслышан, почему.
– Значит, это правда? Слухи не врут? Ты станешь отцом?
– Да, таков план. Если ничего не произойдёт.
– А что может произойти? – появляясь из зоны душевых, спрашивает Тимоти, присоединяясь к начатому без него разговору, но я лишь удручённо качаю головой, наблюдая за другом, потихоньку возвращающимся в строй и сегодня впервые за продолжительное время принявшим участие в общей тренировке:
– Надеюсь, что ничего, – ни к чему посвящать их в унылую предысторию всех тех событий, которые сейчас разворачиваются почти на их глазах. Это более не имеет смысла. Всё будет лишь пустой тратой времени. Настоящее значительнее прошлого. – Просто всякое бывает.
– Это точно. В наше время медицина шагнула далеко вперёд, но, тем не менее, периодически женщины продолжают умирать при родах. На практике никогда нет никаких гарантий. Дэвиду сейчас два, но у Дениз в случае с ним чуть не прекратились схватки. Он мог задохнуться. Ну а в первый раз, с Джейми мы так и вовсе тряслись буквально из-за всего, несмотря на теоретические знания о грядущем. А сколько всего ещё может произойти.
– Думай, что говоришь, Митчелл, – вмешивается Тимоти, и в его голосе слышна поистине сильная злоба и грубый упрёк, будто я не могу вступиться сам за себя, и мне однозначно нужна дружеская опека. Но я в странном ступоре, так что, возможно, она не повредит.
– А что я такого сказал?
– Просто замолчи. Дерек, постой. Вот видишь, что ты наделал.
– А в чём дело?
– Да в том, что он любит её, идиот ты несчастный. Дерек.
– Мне пора, – схватив пиджак, я оставляю их перепалку и ругательства Тимоти, порицающего и осуждающего Митчелла за его страшно-неуместную сейчас недальновидность, далеко позади, но слова, что мне не повезло успеть услышать, так и крутятся в моей голове. Женщины продолжают умирать… Что будет со мной, если моя вдруг повторит судьбу всех этих несчастных матерей, даже не увидевших своего ребёнка или и вовсе ушедших в вечность вместе с ним?
***
– Ты всё ещё выглядишь как-то странно. Я бы сказала, испуганным и встревоженным. Уверен, что нам этого не избежать?
Я остановил свой внедорожник на парковке у итальянского ресторана, в котором мои родители и забронировали столик на сегодняшний