ванную?! Ко мне тоже могут заявиться мама или отец! – ответил Монс сдавленным шепотом.
– Каролина, у тебя все в порядке? – снова раздалось за дверью.
– Да-да! Я сейчас, еще минутку! – как можно спокойнее ответила Каролина. – А куда ты тогда? – прошептала она Монсу.
– Через комнату под тобой кабинет отца, я спущусь с твоего балкона туда.
– Ты с ума сошел?!
– Не переживай, там невысоко, – Монс уже выскочил на балкон и перемахнул через боковые перила.
Он осторожно присел на выступ за перилами и повис на руках. В это время в комнату Каро вошла мадемуазель Шарби, и они начали о чем-то говорить. Сердце парня бешено колотилось. Разумеется, он наврал Каро про небольшую высоту. Упади он отсюда, его будут собирать по кусочкам. Конечно, если найдут их среди скал. Парень пару раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, посмотрел вниз на балкончик отцовского кабинета, и, несколько раз качнувшись, прыгнул точно на него. Ступни обожгло болью, и Монс не сумел сдержать стон: нет ничего приятного в приземлении с приличной высоты босиком на каменный пол. Выпрямившись через пару секунд, парень буквально лицом к лицу столкнулся в проеме двери, ведущей с балкона в кабинет, с Хольмбергом-старшим.
– Привет, пап! – как можно спокойнее произнес Монс отцу. И невольно улыбнулся собственной мысли: «Хорошо, что хоть трусы надеть успел».
Нельзя сказать, чтобы Альберт Хольмберг очень удивился появлению в кабинете собственного сына, в неурочный час, да еще и практически без одежды, но это явление все-таки произвело на него изрядное впечатление. Каждое утро, в тишине и покое он выкуривал сигару и пил кофе у себя в кабинете, и казалось, никто и ничто не сможет нарушить эту непродолжительную по времени идиллию. Монс смог. Оглядев сына с головы до ног, Альберт стряхнул пепел в бронзовую пепельницу в виде кабана, и ровным голосом произнес:
– Доброе утро, сынок. Твоя мама сейчас заканчивает приводить себя в порядок, так что путь до твоей комнаты пока свободен.
– Спасибо! Я всегда знал, что ты у меня лучший! – Хольмберг-младший обрадованно хлопнул отца по плечу и выскочил в коридор.
Чопорная тетушка Каролины настаивала на том, чтобы до свадьбы Монс и ее племянница спали каждый в своей комнате, и в этом ее неожиданно поддержала Беллатрикс. По мнению молодых людей, которые до этого момента почти три года жили вместе, это было абсолютной глупостью, но возражения не принимались, а потому каждый вечер Монс, желая всем спокойной ночи, дарил Каро невесомый целомудренный поцелуй в щечку и удалялся к себе. А спустя четверть часа он уже тихонько проскальзывал в ее комнату, чтобы провести с любимой очередную упоительную ночь. Каждое утро им приходилось быть начеку, и Монс всегда успевал уйти к себе до того, как просыпались остальные обитатели дома. Но сегодня, в день, когда у невесты должен был состояться девичник, а у жениха – мальчишник, молодожены забыли об осторожности и проспали. Впрочем, все обошлось, а потому молодые люди совсем не расстроились. За завтраком