самым серпом в руках. Где же я это видел? – спрашивал он себя. Ведь одно дело письменная информация, а совсем другое визуальная. И он вспомнил, как перед его глазами промелькнул видеоряд с устрашающей пропагандой, рассчитанной на противника, с которым сейчас они вели войну. Да, он вспомнил: молодая женщина взмахивает серпом и отсекает голову мужчине, по всей видимости, солдату воюющей с ними армии, и при этом она говорит: «Мы собираем свои кровавые всходы». Окровавленный серп в ее руке, а на лице ядовитая улыбка на ярко красных губах, будто она только что вкусила крови. Отвратительное до тошноты зрелище. Какое нормальное существо, обладающее хоть малой долей разума, морали и обычного сострадания, да и просто психического здоровья может это воспринимать без содрогания, внутреннего неприятия и отторжения? А ведь эта реклама рассчитана на поднятие боевого духа в том числе. Только законченные монстры могут смотреть на это и наполняться силой, как вурдалаки наполняются кровью, чтобы продлить этим свою собственную жизнь.
А ведь там – на площади тогда произошло не что иное, как массовое жертвоприношение, – подумал Грэсли, вспоминая раннее просмотренный материал. Он не сомневался в том, что им заранее было известно количество жертв – ровно 100. Цинично и мерзко запланировано и подстроено, будто они были убиты врагом, в чем даже не нужно было убеждать эту толпу, уже готовую воспринимать любую ложь, перевернутую в правду в их головах. Каким бы парадоксальным не казалось подобное «представление», но это сработало. Почему? Да потому, что в массовом сознании вновь заработали древние архетипы. Кто-то их включил, как будто вырыл из земли, из могил, как мертвеца-кумира, которого они постоянно зовут вернуться из небытия, уверяя всех, что когда он вернется, то наведет порядок. Ну, да – пришествие сатаны народу, если смотреть на этот мир верх ногами, то есть, видеть его перевернутым, и тогда изречение из вечной книги – Библии будет иметь противоположный смысл, в котором тьма – это свет. Его поразило, что на планете достаточно развитой, с какой-то моралью, поддерживаемой существующей религией, может происходить такое, что умерших, а вернее сказать, убитых теми же, кто все это инсценировал, две недели таскают по городу: от памятника главному своему герою до кладбища и обратно. Две недели тлеющие тела, вместо того чтобы быть захороненными или сожженными, гнили на глазах у всех. Культ некрофилии, никакого другого определения этому он не мог найти. Нигде и никогда он не наблюдал, включая и эту зеркальную планету, чтобы массово вставали на колени вдоль всего пути, по которому несут покойника, погибшего, а значит, по их представлению, по определению – уже героя. И эти существа возомнили себя вправе стать форпостом, а по существу – плацдармом, с которого они будут уничтожать Империю при поддержке ее врагов, и отдавать самих себя, готовых сгореть, как дрова в огне этой войны, потому что убивать тех, кто считал их братьями – это хорошо, это правильно. К тому же, богиня смерти требует погибнуть за идею, можно