к доске, а девушка мысленно дает себе подзатыльник за эту вспышку. Большая «Ч», ее же просто подкололи! Но вообще-то Марта права… по крайней мере, в том, что у учительницы, в отличие от нее, есть шанс. Да, такова классовая система в Панцире. На самом деле, это очень похоже на шахматы. Но, собственно, что такое черепаший панцирь, если не огромная выпуклая шахматная доска? Перескакивать через клетку в брачных партиях запрещено. Подмастерья вообще не могут выбирать никого, кроме своих, остальные имеют право присмотреть мужа или жену на одно Ребро ниже. Поэтому, да, если Лулу – Кандидат, а Анджей – Магистр, они вполне могли бы составить пару. Штука еще и в том, что после второй помолвки твой статус автоматически меняется на более высокий, если супруг принадлежит к другому классу.
И здесь уже возможны рокировки. Понятное дело, никто не знает, кого именно переведут в Магистры в день Исхода Большой «Ч», но прикинуть можно, и если заблаговременно создать пару с таким Кандидатом, есть все шансы сильно улучшить уровень жизни. Да, в Панцире не все происходит по любви.
Пара Отто и Лулу отличается от других, хотя бы потому что между ними – пропасть аж в три Ребра, что делало бы их союз невозможным, если бы не одно «но». Отчасти вместе они как раз из-за этого «но». Между ними нет особой страсти. С другой стороны, они знают друг друга с рождения, наверное, ее и не должно быть. В любом случае, у них все взаправду, а не по расчету.
Дверь открывается, и в класс входит мадам Фаин.
– Он еще не пришел? – спрашивает она, вместо приветствия, хотя ответ и так очевиден.
Мадам преподает основы этики и гуманизма. Она возглавляет Школу последние пять лет, и сама уже – весьма пожилая женщина, ей недавно стукнуло двадцать шесть. У нее некрасивое, квадратное лицо, обрамленное жесткими черными волосами. Коллеги уважают мадам Фаин, ученики – боятся, как Слона, потому что, несмотря на приверженность гуманистическим идеалам, наказывает она весьма жестоко. Нарушение этики в ее глазах выглядит примерно так же, как поедание общественного мела в глазах Лулу – как чудовищное преступление! И она твердо убеждена, что заставить детей уважать нормы морали можно единственным способом: придумать такую систему наказаний, чтобы одна только мысль о повторении кары вызывала первобытный ужас.
«Гуманное общество, – любит говорить мадам Фаин, – можно построить только там, где люди не дерутся за ресурсы, равны во всех отношениях и имеют доступ ко всем благам. Иначе говоря – нигде. Но шрамы от порки на ягодицах будут напоминать тебе о твоем бесчеловечном поступке каждый раз, когда ты попытаешься сесть. Что поделать, такова наша природа! Если вспомнить прошлую цивилизацию и те страны, в которых общественное сознание находилось на самом высоком уровне – скажем, в Скандинавии или в Азии, можно заметить, что система наказаний там была жестче, чем где-либо еще. Именно поэтому люди были законопослушны, ответственны и счастливы, ведь за послушание полагается вознаграждение».
– Лулу, вы всех детей подготовили? – деловито