не хватало. Да что я такого сделала-то? Подумаешь, девчонку проучила. Умнее будет.
– Ты, Валентина, даже не понимаешь, как ты себя безобразно ведёшь. Товарищи, – сказал директор леспромхоза, обращаясь к собравшимся, – я думаю, что такой продавщице не место не только в этом магазине, но и в нашем посёлке. Согласны?
– Согласны! Согласны! – разнеслось со всех сторон.
Маруся повернулась к папе и спросила:
– Тюрьма теперь по мне не будет плакать?
– Кто это тебе, дочка, сказал?
– Продавщиха.
– Тюрьма давно уже плачет по самой продавщихе.
Когда вернулись домой, первым делом Маруся взяла на руки котёнка.
– Эх ты, Мурзик, я думала, ты мой друг, а ты самый настоящий обманщик и предатель, и я с тобой больше играть никогда не буду.
– И чем же это мой Мурзик так провинился? – удивилась тётя Надя, принимая котёнка обратно.
– Маруся говорит, что ей и одной хорошо, – слукавил папа. Ему не хотелось вспоминать, за что пострадал ни в чём не повинный котёнок.
А шоколадку Маруся всё-таки получила.
На следующий день к их дому подъехала машина заготовителей.
– Позови-ка Марусю на минутку, – попросил приезжий папу.
Он достал из рюкзака большую шоколадку и, подавая её девчушке, торжественно произнёс:
– Награждается доблестная защитница кошельков граждан!
Маруся ела шоколадку и думала: «Шоколадки, оказывается, бывают очень горькими».
Не просто так
Чтобы больше не оставлять Марусю одну дома, мама решила брать её с собой на работу. Сначала она спросила разрешения у своего начальника – директора школы Владимира Львовича, интеллигентного мужчины лет сорока. Он единственный в посёлке, кого всегда можно видеть одетым в костюм, белоснежную рубашку и галстук. Его уважали не только учителя, ученики и их родители, но и все жители – за честность и справедливость.
– Я, конечно, понимаю вас, Анна Александровна. Вам некуда деть ребёнка. И я, пожалуй, соглашусь, но с одним условием: если девочку в школе не будет видно и слышно. – И, немного подумав, директор добавил: – До первого замечания.
В тот же день вечером мама посадила Марусю перед собой и очень долго объясняла, как ей надо вести себя в школе. В конце она спросила у Маруси:
– Тебе понятно?
– Ага.
– Ой, боюсь я, ничегошеньки ты, моя хорошая, не поняла, – покачала головой мама.
Но делать было нечего.
Маруся с мамой приходили в школу раньше всех. Мама делала влажную уборку в коридоре, а Маруся сидела на скамеечке возле стены, спрятавшись за фикусом.
Ей нравилось наблюдать за тем, как в школу входила какая-нибудь тётенька в пальто, шали и резиновых сапогах. И, пройдя в комнату, к которой Марусе строго-настрого запрещалось даже подходить, через несколько минут превращалась там в учительницу. С красивой причёской, нарядно одетой и, что самое главное, в туфлях на каблуках.
Маруся мечтала быть учительницей и так же, как она, проходить по коридору, громко стуча каблучками.