проход.
Тело его было иссечено, раны, полученные в камере пыток, не заживали, кровь, вытекшая из них, застыла на теле и не отваливалась. Дыхание горячее, жгучее, с каждым выдохом выходила сажа, как из старого дымохода. Кожа стала гораздо бледнее, но перемазанная сажей, всё равно выглядела мрачной и потускневшей. Из-за маски была видна только нижняя часть лица, всю верхнюю она скрывала. По центру маски была грань, напоминавшая нос корабля, плывущего прямо на тебя, очень широкого. Её далее она расходилась как крылья в стороны.
Смертный грех гнева шёл за своим мечом, и ничто уже не могло бы остановить его. Горящее будущее взывало к своему хозяину, взывало к беспощадной расправе. В голове Гадо крутилась лишь одна мысль, снова и снова: «Горящее будущее может принадлежать лишь тому, чьё будущее горит, и будущее всего мира будет гореть вместе со мной! Моё будущее горит, и всегда горело, всецело».
Теперь он понял слова Незурима. Они значили гораздо больше, чем он даже мог себе представить. Всё, к чему тот его готовил, но он говорил не о пытках, не о тяжёлой жизни. Когда он говорил о великой и тяжёлой судьбе, он имел ввиду нечто иное, за гранью жизни. Он говорил о смерти. И о том, что будет ждать его за этой гранью. Становление смертным грехом гнева, быть проклятым… – К этому невозможно подготовиться.
Другие уже ощутили его приход, он тоже их почувствовал, ощутил присутствие остальных смертных грехов, которые уже воплотились. Все они мертвы, все перешагнули за порог. После смерти мир стал выглядеть совсем иначе, всё, казавшееся важным ранее, больше таковым не являлось.
Встретившиеся ему на пути паладины нападали, падали, задыхались, некоторые бежали прочь. Многие не успевали даже добраться до Гадо, уже обессилевшие роняли своё оружие, неспособные сражаться.
Другие, видя это, сразу же бросались в бегство, даже не пытаясь остановить его. Вскоре один за другим к выходу с нижнего уровня Имплосеоната в общие залы побежали все паладины.
Тем временем в общем зале находился Санадор, наблюдая за этим побегом из подземелья. Жёстко схватив одного из убегавших за руку, он спросил: «Что это такое? Почему вы все бежите»?
– Он идёт, ДЕМОН! – В панике повышенным тоном произнёс паладин.
– Что ещё за демон?
– Он ищет его…
– Кого? – Раздражённо спрашивал Санадор.
– Свой меч… – Напугано ответил паладин.
Взгляд Санадора излучал презрение и суровость, но всё же рука его разжалась, паладин побежал дальше. Сам он так же развернулся и ретировался.
Все паладины выбежали из подземелья, и вскоре зал опустел, затих. Через минуту из подземелья всё так же размеренно шагая, словно не замечая ничего вокруг, вышел и сам Гадо.
На площади уже собрались люди и Закхея, вывели на помост. Там уже ждал палач, которому дали Горящее будущее. В руках обычно человека реликвии хоть и не проявляли своей мощи, но как физических свойств не теряли. Отрубить голову Горящим будущим было вполне