голове почти не осталось кожи, а сам череп начал чернеть, как горелая кость. Кожа и мясо стали отваливаться с мастера пыток и падать на пол, а когда слезли, органы под скелетом внутри уже оказались жжёные и обугленные, усохшие до неестественных размеров, явно сожжённые ранее всех.
Гадо отпустил скелет, и косточки упали на землю, как чёрная сажа, рассыпавшись при приземлении. Ноги паладинов сами начали шагать назад, бесконтрольно, заставляя их бежать в ужасе. Гадо подошёл к столу и взял кусок почерневшего металла, нагрел его в считанные секунды и начал гнуть, как пластилин, придавая форму маски. Надел её на верхнюю часть лица, она закрывала слепые глаза.
Взяв попавшийся под руку длинный кусок ткани от одежды, порвал его и обвязал вокруг талии, после чего вышел из камеры и шагом пошёл за мечом. Гадо чётко ощущал, где находится меч и куда ему нужно идти.
Паладины бежали, крича в панике, – заключённый превратился в чудовище, одержимый неистовым демоном. В подвалы Имплосеоната начало стягиваться всё больше паладинов.
– Смотрите – это он! – Закричал первый заметивший Гадо.
Тот шёл спокойно, без спешки. Паладины, лишь завидев его в странной маске, насторожились.
– Не стойте столбом, убейте его!
Несколько паладинов ринулись прямо на Гадо. Первый подбежавший замахнулся булавой и его удар Гадо поймал одной левой, прямо за навершие.
– Что?! – Опешил паладин.
Резко подтащив прелата церкви к себе, он схватил его за шею и швырнул в невысокий потолок, убив насмерть. Бездыханное тело упало и остальные побоялись так же безрассудно напасть. Однако страх и сменился гневом за убитого, а лик Гадо сменился оскалом. Он сам подорвался к ним и ни один удар не смог навредить ему. Они начали бить его, но тот даже не терял равновесия. Он размахнул руками в стороны и все отпрянули от него, а затем резко выдохнул тёмный дым вокруг себя, им буквально заволокло всех паладинов. Они начали задыхаться и пытаться выбраться, опирались на стены, пока пленник двинулся вперёд, игнорируя их.
– Нельзя дать ему уйти! Пхах.
Кашель паладинов становился сильнее и не проходил, в груди всё горело и сжималось. Воздух казался невероятно горячим и лёгкие жгло. Некоторые уже лежали и корчились от боли на полу.
– Остановите… – Задыхаясь упал последний паладин.
Гадо шагал по коридору, ничего не видя – это больше не требовалось. Он ощущал всё вокруг себя иначе: людей, пространство и даже самый слабый гнев. От жара кровь на его маске сохла – смотрится, должно быть, ужасающе – засмоленная поверхность пахнет гарью. Из-за угла коридора выбегают ещё паладины, уже больше, чем ранее, едва замечают Гадо – приходят в короткий ступор.
– Осторожнее! Он одержим могущественным демоном, не иначе! – Громогласно заявил один из паладинов, судя по всему, один из командиров.
Они встали вместе, создав плотный строй в коридоре, и, держа оружие наизготовку, медленно двинулись вперёд на врага. Неторопливой уверенной поступью, шедший на них Гадо,